Публикация Энгельса Габбасова в нашей газете «И один в поле воин»
(№ 37 от 16 сентября 2010 г.) о военно-испытательных полигонах вызвала большой интерес читателей. Сегодня автор в свойственной ему манере делится своими наблюдениями и выводами по этой же теме, связанной с экологическими проблемами.

Однажды я беседовал с пожилым человеком из Акжаикского района. Он с раздражением заметил мне: «Что вы постоянно выступаете о полигонах? Сколько лет я живу, то засуха, то неожиданные ураганы случаются постоянно». Я спросил его: «А в каком году вы родились?» Он ответил: «В 1960-м». Пришлось объяснить, что вся его жизнь идет в условиях активного действия полигонов, поэтому у него такое восприятие аномальных природных явлений – как естественный процесс.
В советское время на разговоры о негативном воздействии полигонов был наложен запрет. Иногда предпринимались нелепые попытки переложить причину возникновения тех или иных массовых заболеваний на обычаи народа. Например, вспышку онкологических болезней после испытания ядерных взрывов над урдинскими песками объясняли так: «Казахи пьют горячий чай, и потому у них распространен рак пищевода». Казахи во все времена пили горячий чай со сливками и молоком, чаепитие было почти священным ритуалом, как и у многих народов мира, но прежде рак пищевода был крайне редким явлением.
В XIX веке в Букеевском ханстве знали только одну болезнь – оспу. Здесь жили люди высокорослые, физически развитые и материально обеспеченные. Недаром по числу многоженцев Нарынский край первенствовал в Казахстане. Причем многоженство было свойственно не только султанам, биям и баям, но и простолюдинам. Природная среда способствовала, чтобы букейордынцы были здоровыми, богатели и испытывали все радости жизни.
Говоря о вреде полигонов для здоровья людей, надо сравнивать, какой была наша степь раньше, до полигонов, и какой стала сегодня. Преподаватели-ветераны университета имени Махамбета Утемисова помнят, как известный исследователь флоры и фауны Приуралья В.В. Иванов во время учебно-полевой практики в засушливой степи пил воду из лужи после ливня и приучал к этому студентов. Потому что эта вода не содержала ядовитых частиц, в то время полигонов просто не было.
Многократные испытания до неузнаваемости изменили природу Нарынского края. Многие озера высохли, сократилась площадь лесных массивов, исчезли некоторые виды диких животных и птиц. Замечательные соры (впадины, поросшие камышом - ред.), выбранные как места падения ракет и подбитых самолетов, отравлены, причем на века. Чтобы представить нанесенный полигонами ущерб природе, надо просто сопоставить карту природы Западно-Казахстанской области в 1940-м и 2010-м годах.
Изменился даже облик Нарынских песков. В 1952 году, в 15-летнем возрасте, я вместе со взрослыми гостил в урочище Жетыбай. Меня поразила красота песков. Барханы достигали высоты почти пятиэтажного дома. Разноцветье трав и густые лесные массивы ошеломляли великолепием. В колодцах плескалась вкусная вода, потому что пески служили отличным природным фильтром и катализатором.
Наземные ядерные взрывы сокрушили барханы, разметав их. Сейчас этот край больше напоминает безводное песчаное плато.
В августе нынешнего года побывал в родном Жалпактале. Как обычно, вышел прогуляться в степь. Ни одна ласточка не пролетела надо мной, ни один орел не кружил в небе. Даже неугомонный суслик не свистел, как прежде, возле своей норки. Вокруг простиралась мертвая степь под знойным небом. Такова здесь картина сегодня.

Энгельс ГАББАСОВ,
заслуженный деятель РК