Летное мастерство Каиргельды Майданова было столь высоким, что ему одному из немногих пилотов разрешали поиск бандформирований в режиме «свободной охоты», то есть без согласования с командованием авиационной части. За голову Коли-счастливчика душманы назначили премию в миллион «афгани» наличными, о чем, по воспоминаниям сослуживцев, свидетельствовали красочные объявления, разбросанные по Газни. Летать с ним пилоты считали за честь, а «духи» считали счастьем знать маршруты его полетов.
Окончание. Начало
в предыдущем номере.
Всего один эпизод
Вот один из эпизодов, которыми была полна ратная жизнь Каиргельды Саиновича в Афганистане. В 1988 году произошел уникальный случай, о котором стоит упомянуть отдельно. Группа спецназа и два экипажа Ми-8 отбивали атаки наседавших душманов. Экипажи вели бой на земле, а их искореженные и изуродованные вертолеты нашли свой последний приют на афганской земле. Тогда Майданов, рискуя жизнью, одним рейсом эвакуировал сразу 46 советских солдат. Непонятно, как он смог пробиться на поле боя, сесть в условиях плотного огня и подняться в воздух с таким невероятным перегрузом.
За этот невероятный подвиг 29 июля 1988 года Каиргельды Саинович был удостоен звания Героя Советского Союза.
- Я тогда работал секретарем Кокчетавского обкома компартии и испытал особую гордость, когда увидел по телевизору, как в Кремле председатель президиума Верховного Совета СССР Андрей Громыко вручал моему земляку «Золотую Звезду», - делится воспоминаниями ветеран журналистики Бисен Жумагалиев. – Тогда Андрей Андреевич сказал, что Майданов, казах по национальности, являет собой пример советского воина-интернационалиста. Таких Героев, как Каиргельды, земляки должны помнить всегда.
А произошло тогда следующее.
- Поисково-десантной группе взлет!
Майданов и остальные на борту уже знали, что будет команда, потому что слушали радиообмен. Все сразу же поняли: случилось худшее. Неожиданно прервалась связь с группой Радаева-Евдокимова. Чего больше всего боялись, то и произошло – ребят подбили…
Ведущий группы Алексей Радаев сумел посадить вертолет, который буквально пропахал брюхом около тридцати метров. Следом за ним по свежевырытой траншее, завалившись набок чуть ли не хвостом вперед, пробороздил землю Саша Евдокимов. В итоге оба борта, словно по-братски обнявшись, зарылись передней частью в арык. Оставшиеся в живых двадцать из тридцати, оглушенные, с разбитыми лицами и в изорванной форме, пытались вытащить тяжелораненых и останки погибших из горевших машин. Однако зависшая над местом падения «вертушек» трехглазая красная ракета «духов» стала сигналом на уничтожение наших ребят. И началась такая адская стрелково-пушечная какофония, что едва выползшим из вертолетов воинам пришлось по самые глаза погрузиться в забурлившую от пуль и снарядов арычную жижу. У ребят не было ни малейшей возможности сделать хотя бы один ответный выстрел.
Всех неспособных стрелять штабелем сложили в центр круговой обороны. Один из десантников, совсем молодой, именно таких звали «бача», впервые оказавшись в такой горячей ситуации, от страха потерял самообладание и с безумными глазами попытался вырваться из оборонительного кольца. Получив жесточайший, но спасительный удар по голове от кого-то из своих, солдат обмяк и был уложен в середину общей кучи.
Вдруг Саша Евдокимов поднял к небу взор и тихо произнес:
- Если подкрепления наших через пятьдесят минут не будет здесь, то командиры группы по моей команде дергают кольца гранат для самоподрыва…
Никто не возражал. На крошечное кольцо воинов вновь обрушился град огня. Через пятнадцать минут все были ранены. Но со стороны солнца с бешеной скоростью уже неслись шестерка Ми-8 и десять Ми-24. Каиргельды Майданов сделал первую посадку в самый центр пекла. Огонь «духов» стал еще сильнее, так что за несколько секунд до приземления разлетевшимися осколками блистеров вертолета были посечены все находившиеся на борту. Высадить командира группы Блаженко с ребятами удалось только на третьем приземлении.
За секунду четырнадцать человек вывалились на землю и стали подтягиваться к группе Радаева. Майданов, творя чудеса пилотажа, умудрялся находить такие точки на земле, где в его вертолет успевали загрузиться все. Несмотря на пулевые пробоины, буквально превратившие вертолет в решето, машина по-прежнему оставалась боеспособной. Будучи командиром авиагруппы и стремясь сохранить жизнь друзей, Каиргельды запретил всем бортам заходить в точку загрузки, взяв таким образом всю ответственность на себя. Остальные должны были вести только огневую поддержку, находясь на удалении не ближе пятисот метров.
- Садимся все на ноль-одиннадцатый борт! Времени - тридцать секунд! Смотрите в оба, на второй подход возможности нет! – прокричал по рации Блаженко.
Борт Майданова, как мячик, прыгающий с точки на точку, уже стоял в клубах дыма и пыли в новом месте загрузки. А солдаты уже тащили мертвых и раненых друзей, которых считали по головам.
- Все?! Все?!
Как ни считай, а одного не было.
Сильно перегруженный борт, задрав хвост и почти бороздя носом землю, едва оторвался от площадки и сменил место ожидания.
- Или забираем всех, или все остаемся! – твердо произнес Каиргельды.
В этот момент четверо отправились наощупь искать пропавшего. Он нашелся почти сразу. Мальчишка-«бача», который получил удар по голове, обняв валун в арыке, дико хохотал, обезумев от страха. Трое солдат его едва смогли оцепить и, дотащив до борта, забросили в общую кучу солдат. Блаженко уже показывал руками Майданову: «Отходим!»
Из-за такого невероятного перегруза самолет мог взлететь только с разбега. Однако длина для этого самого разбега была короче любого теоретического минимума, о котором пишут в летных учебниках. Тропа оказалась настолько узкой, что отклонись с нее вертолет хоть на метр в сторону, винт от удара сразу бы обломился о скалу. Но машина, тяжело разогнавшись, все-таки оторвалась от узенькой и короткой полосы. И тут под вертолетом разверзлась стометровая пропасть. Падая в нее, вертолет чудом успел набрать недостающее число оборотов винта и медленно стал набирать высоту, уходя в сторону базы. Противник не верил собственным глазам – добыча ускользнула у них из рук. Оставалось только в бессильной ярости палить вслед удаляющейся винтокрылой машине.
В итоге операция завершилась благополучно, если не считать погибших и того, что один из солдат перестал слышать и видеть, трое – ходить и преподносить любимым цветы, потому что их нечем стало дарить, а у нескольких десятков бойцов на армейской форме как знак доблести появились свежие желтые и красные полоски о ранении. Все, кто нюхал порох в эти сутки в горах Хайкорта, стали орденоносцами. А первым в этой славной солдатской когорте стоял командир ноль-одиннадцатого борта Каиргельды Майданов.
Последний
боевой вылет
29 января 2007 года все, кому довелось летать с Каиргельды Майдановым, будут произносить седьмой тост за упокой его души.
2000 год. Чечня, где по приказу базировались соединения Майданова. До наступления нового года оставалось всего три дня. Поставлена задача - высадить группу десанта в зону действия боевиков. Однако сразу после высадки стало понятно, что разведка подкачала в выборе квадрата десантирования. Отряд десантников попал в засаду – под мощный перекрестный огонь затаившегося противника. Было принято решение эвакуировать российских десантников.
Группа вертолетов вылетела в район Шатоя. При подходе она попала под плотный обстрел наемников, которые не жалели патронов. Крупнокалиберные пули сразу изрешетили несколько вертолетов. Однако больше всего досталось машине, которую вел полковник Майданов. Именно на ней как ведущей сосредоточили огонь боевики. Командир умело маневрировал, уводя из опасной зоны своих ведомых. Но вдруг второй пилот, Юрий Деревянко, увидел, как Каиргельды Майданов начал медленно оседать в кресле. Он был тяжело ранен в шею, и поврежденными оказались важнейшие артерии. Деревянко моментально передал командование группой офицеру другого вертолета, а сам немыслимым маневром вывел машину из-под огня и взял курс на ближайшую базу.
Казалось, что каждая минута полета длилась вечность. Экипаж на руках вынес командира из вертолета и доставил его к врачам… Не приходя в сознание, Каиргельды Саинович скончался.
Он погиб в 44-летнем возрасте. В отряде вертолетчиков никто не хотел верить в смерть любимого командира. Матерые мужики, прошедшие пекло многих жесточайших баталий, плакали навзрыд, как малые дети.
Наверное, они и до сих пор не могут осознать потерю боевого друга, представленного к званию генерал-майора накануне своего последнего вылета для спасения боевых друзей…
Хоронили Каиргельды Саиновича Майданова на Серафимовском кладбище Санкт-Петербурга на аллее Героев, рядом с боевыми товарищами, погибшими в Чечне. Проститься с человеком, чья жизнь была окружена множеством легенд, приехали вдова Татьяна с двумя сыновьями, отец, братья и сестры из Казахстана, сослуживцы и представители командования Ленинградского военного округа, а также губернаторы Санкт-Петербурга и Ленинградской области. Боевые друзья засвидетельствовали уважение к памяти погибшего товарища. Тишину разорвал оружейный залп, были приспущены боевые знамена. Перед могилой Майданова, торжественно печатая шаг, прошла рота почетного караула Санк-Петербургского гарнизона. Специально для участия в этой церемонии в северную столицу прибыл командующий армейской авиацией Вооруженных сил РФ генерал-полковник Виталий Павлов. От правительства РФ на траурной церемонии присутствовал вице-премьер Илья Клебанов.
В соответствии с указом президента РФ Владимира Путина от 10 марта 2000 года Каиргельды Саинович Майданов посмертно удостоен звания Героя Российской Федерации. Сыновья Майданова по примеру отца решили стать военными. Старший, Рустам, после окончания Сызранского авиационного училища стал военным вертолетчиком. Младший – Сергей - окончил Петербургский военный топографический университет.
Областная организация воинов-афганцев обратилась к местным властям с идеей открытия памятника дважды Герою. Этот почин нашел пока только словесную поддержку. В Чапаево в честь Каиргельды Майданова до сих пор нет ни памятной доски, ни скромного обелиска. О нем крайне редко рассказывают в школах.
Почему мы так быстро забываем своих лучших сыновей?

Галина КАРЕНСКИХ
При подготовке материала использованы сведения,
предоставленные областным обществом
инвалидов-ветеранов войны в Афганистане