За свои неполные 16 лет Группа компаний «Конденсат» накопила немало добрых традиций. Среди них – трогательное шефство над большой группой ветеранов Великой Отечественной войны. Конденсатовцы не только регулярно посещают седовласых солдат, оказывая материальную помощь, но и обязательно помогают в решении возникающих у них проблем.
К сожалению, если в 2000 году подшефных ветеранов войны насчитывалось 167, то нынче их в живых осталось уже 113. И тем важнее, считают в ГКК, проведать фронтовиков, узнать, как они живут, не нуждаются ли в чем. Причем, что примечательно, эта работа проводится постоянно, а не только в канун очередной годовщины Великой Победы.
Всего в ЗКО, по данным областного совета ветеранов, сейчас проживают 1016 ветеранов Великой Отечественной войны. А ведь на 60-летие Победы в их рядах было 1640...

ОТВАЖНАЯ ПОЛИГРАФИСТКА

5 мая Напия Давлеткалиева обязательно отмечает бывший день работников печати, ведь этой сфере она посвятила всю свою трудовую жизнь. И обязательно вспомнит о своих нелегких фронтовых буднях.
В многочисленных теле-, радио- и печатных материалах о Великой Отечественной войне много рассказывается о нелегком ратном труде военных корреспондентов. Однако очень мало говорится о представителях родственных профессий, к примеру, работниках мобильных типографий, которые денно и нощно выдавали в свет столь нужные для фронта газеты, листовки и плакаты. Между тем их служба была не менее тяжелой, чем у фронтовых журналистов.
Супруги Напия и Рахим Давлеткалиевы перед войной освоили профессию наборщика. Когда в 1941 году Рахим Накенович ушел на фронт пехотинцем, Напия-апа твердо решила, что тоже пойдет защищать Родину. С этим намерением она и отправилась в военкомат. Однако воевать с оружием в руках ей не пришлось: в 1942 году Напию Давлеткалиеву отправили на Брянский фронт наборщицей в военную типографию.
- Мы всегда дислоцировались в непосредственной близости от передовой, - вспоминает она. – Нередко попадали под бомбежки и артобстрелы. Вся печатная продукция выпускалась на девяти языках, набор текста осуществлялся вручную, поэтому коллектив у нас был довольно большой, а оборудование типографии занимало несколько грузовиков. Я вначале работала наборщицей шрифта на казахском языке, а потом из-за нехватки специалистов освоила татарский, узбекский и азербайджанский. Попутно обучала молодое пополнение. Помню, главный редактор полковник Нургалиев, кстати, родом из Алматы, поощрил меня десятидневным отпуском за то, что я за короткий срок научила двух молодых солдат набирать текст на узбекском языке.
Однако домой Напия не поехала, а отправилась на передовую искать мужа. В общей сложности на поиски и дорогу обратно протяженностью в несколько сот километров ушло восемь дней, но те два дня, проведенные с любимым, конечно, остались в памяти навсегда. Однополчане Рахима Накеновича завидовали, проговаривая:
- Ну, Рахим, повезло тебе с супругой! Это ж надо, отыскала…
Когда по возвращении отважная полиграфистка выяснила, что состав типографии расширяется и не хватает наборщиков текста на казахском языке, не растерялась и порекомендовала своего мужа. И, к ее радости, политуправление Брянского фронта отозвало Рахима Накеновича с передовой. Весь дальнейший трудный путь до Победы супруги прошли уже вместе.
9 Мая Давлеткалиевы встретили в Кенигсберге, где печатали газету «Во славу Родины». После разгрома фашистов мобильную типографию планировалось отправить на Дальний Восток, однако пока шли сборы, Япония капитулировала. Напия-апа отправилась домой, а Рахим Накенович вернулся только через год. Безупречная служба Напии Давлеткалиевой отмечена медалью «За боевые заслуги», которой она очень дорожит, и орденом Отечественной войны.
Чета Давлеткалиевых вырастила двух сыновей, которые, в свою очередь, подарили родителям двух внуков. До самой пенсии супруги трудились в местной типографии, выпуская газеты «Приуралье» и «Орал онири». К сожалению, Рахим Накенович не дожил до сегодняшних дней.
На вопрос, нужна ли помощь, 87-летняя Напия-апа отвечает:
- У меня все хорошо, пенсии хватает, да и привыкла я обходиться своими силами…

Булат МАУЛЕНБЕРЛИЕВ

КАК ВОЗДАТЬ ЗА ПОБЕДУ?

На днях Иван Ювинайлович Чумаков принес в редакцию рассказ о своей жизни, о нелегких годах Великой Отечественной войны. В письме есть замечательные строки поэта, нашего земляка Ильи Мартынова, которые могли бы стать эпиграфом ко всем публикуемым в этот праздник материалам о ветеранах ВОВ:
«Чтобы в день Победы дети каждый год
от старших принимали эстафету,
Им надо знать, какой ценой народ для них завоевал Победу эту!»
Мы разговаривали о войне и слушали рассказ ветерана.
Иван Ювинайлович родился в 1914 году в крестьянской многодетной семье в поселке Январцево Приурального района. У его родителей было десять детей, пятеро из которых, как выразился сам ветеран, «дореволюционных».
- Я был из них самым грамотным, - рассказывает ветеран. - В 1927 году окончил четыре класса и стал помогать родителям в хозяйстве. В армию меня призвали в 1937 году. Был курсантом полковой стрелковой школы, затем командиром отделения, помощником командира взвода. В1940 году остался на сверхсрочной службе.
Великая Отечественная война застала Ивана Ювинайловича на Дальнем Востоке. На фронт Иван был направлен только в 1943 году. В запасном танковом полку он прошел курсы наводчика, а в ноябре 43-го старший сержант был зачислен в 1436-й самоходно-артиллерийский полк.
- Наш полк был награжден орденом Боевого Красного Знамени, а весь личный состав – орденами и медалями, - с гордостью вспоминает Иван Ювинайлович.- Я тогда получил свой первый орден Красной Звезды.
После освобождения Белоруссии полку был дан отдых, а в сентябре 1944 года полк в составе 3-го гвардейского танкового корпуса был переброшен в Польшу. В марте 1945 года развернулись ожесточенные бои на подступах к крупному промышленному портовому городу Гданьску. После разгрома фашистских войск полк вновь наградили, теперь уже орденом Суворова. Тогда Иван Ювинайлович получил второй орден Красной Звезды.
- Дальше наш путь лежал к Сопоту, - рассказывает Иван Ювинайлович. - Прорвав оборону противника, мы вошли в небольшой порт. Наша самоходка находилась на берегу бухты. Тут командир, гвардии младший лейтенант Левых, заметил в бинокль, что в открытое море уходит немецкая подводная лодка. Дали команду механику - 15 градусов вправо, а мне, как наводчику, - прямо в цель. Прицел, бронебойный огонь… Снаряд протаранил подводку, и она взорвалась.
За это событие командир Левых и старший сержант Чумаков были награждены орденами Боевого Красного Знамени и получили повышение в звании. Было еще много боев в Восточной Пруссии, разгром фашистов на берегу Эльбы… Когда полку была дана команда подготовить технику и направиться в Берлин, солдаты получили долгожданное известие – Берлин взят советскими войсками.
- Все кричали «Ура!» и плакали, - вспоминает ветеран.
После войны Иван Ювинайлович вернулся в родное Январцево. Но отдыхать не пришлось, нужно было восстанавливать народное хозяйство, и эта задача тоже, как и война, объединила тогда всех советских людей.
Сегодня 96-летний ветеран живет в Доме для престарелых и инвалидов. Он так и не дождался квартиры, которую ему обещали власти. Кстати «Н» не раз, но тщетно, поднимала вопрос о предоставлении Ивану Ювинайловичу собственного жилья. Но ветеран, кажется, и не в обиде на власть. Хотя, говорит, хотелось бы что-нибудь оставить своим внукам. Не зря же столько пережито, столько сил затрачено на Победу, столько безграничной веры было в справедливость.
- Нам многие помогают, - говорит Иван Ювинайлович. - Вот Группа компаний «Конденсат» никогда не забывает о нас, ветеранах, и большое им за это спасибо. Но я в последнее время все больше задумываюсь над другим вопросом. Вот мы победили в этой страшной войне. Почему сегодня, в своей стране мы не можем победить другого врага - коррупцию?

Алла ЗЛОБИНА

ЛИСТАЯ СТАРЫЕ ПИСЬМА...

Несколько благодарностей от Сталина и письма командования родителям красноармейца Петра Калинина принесла в редакцию его племянница Галина Зимчук. Пожелтевшие документы невольно заставляют вспомнить строки из песни Игоря Талькова «Листая старую тетрадь…» Казалось бы, сержанта Калинина давно нет в живых и некому поведать о его подвигах на поле брани, но эти листки служат красноречивым свидетельством вклада нашего земляка в победу над фашизмом.
Воображение рисует уникальную летопись военной жизни бойца…
В ноябре 1942 года отцу Петра Калинина поступила такая весть с фронта:
«Ваш сын сражается как герой. Овладев снайперскими знаниями, он имеет на своем счету несколько уничтоженных фрицев. Личный счет истребленных врагов - это наглядное отражение ненависти к фашистским палачам, живое свидетельство безграничной преданности и любви к своей Родине, прекрасный аттестат воинской славы, воинской чести, воинской доблести бойца. Вы можете гордиться своим сыном, героическим заступником нашей Родины. И это только начало.
Командир батальона Кириллов».
Спустя пару месяцев Калинины вновь получили письмо с благодарностью, на этот раз матери содата:
«Ваш сын, выполняя приказ Родины, уничтожил 17 фрицев, за что награжден правительственной наградой - медалью «За отвагу» за проявленное мужество в борьбе с немецкими оккупантами. Мы гордимся им, ибо он с честью выполняет почетную задачу - уничтожение гитлеровской нечисти, освобождение Советской земли от кровожадных зверей. Честь и слава Вам за воспитание сына.
Батальонный комиссар Кириллов».
В сентябре 43-го за доблестное участие в ожесточенных уличных боях в городах Ярцево и Смоленске снайпер Калинин получил звание сержанта. За два года население города Ярцево сократилось в 11 раз. Прибытия 38-й стрелковой дивизии, одним из бойцов которой был и Петр Калинин, дождались лишь 4000 оставшихся в живых горожан. Не менее тяжело далось освобождение Смоленска. Солдаты вражеских частей, оставшись без руководящего состава, уничтоженного советскими снайперами, среди которых был и Петр Калинин, самовольно оставляли боевые позиции и разбегались.
А вот другое письмо от 13 октября 1944 года: «Сержанту Калинину Петру Григорьевичу объявлена благодарность за отличные боевые действия при овладении штурмом столицей Советской Латвии городом Ригой - важной военно-морской базой и мощным узлом обороны немцев в Прибалтике».
За три дня сражений за Ригу советские войска нанесли противнику огромные потери – уничтожены тысячи немецких солдат и офицеров, 75 танков, захвачено 465 полевых орудий, 540 пулеметов.
Спустя три месяца ратный труд сержанта Калинина отметили еще двумя благодарностями - «За отличные боевые действия при прорыве сильной, глубоко эшелонированной обороны противника на западном берегу Вислы южнее Варшавы» и «За овладение столицей союзной нам Польши городом Варшавой – важнейшим стратегическим узлом обороны немцев на реке Висла».
Вряд ли сейчас можно до конца прочувствовать, что творилось тогда в душах советских бойцов. Но, пожалуй, это состояние верно отразилось в строках песни Булата Окуджавы «А, значит, нам нужна одна победа, одна на всех – мы за ценой не постоим!».
И вот она, ПОБЕДА!
«Красноармейцу Калинину Петру Григорьевичу Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина от 2 мая 1945 года за овладение столицей Германии городом Берлин – центром немецкого империализма и очагом немецкой агрессии – объявлена благодарность».
С каждым годом становится все меньше живых свидетелей великой боли войны и радости Победы. О подвигах многих из них напоминают лишь вот эти скупые письма-благодарности с фронта…

Ирина КРИУЛИНА

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

Я горжусь своим прадедом и считаю, что он прожил достойную жизнь, и именно таким простым людям благодарны мы, нынешняя молодежь. А потому и написала этот материал со слов деда – Галима Хисаметдинова, так как действительно ничто не должно быть забыто…
Молодого и энергичного Гани Хисаметдинова призвали в ряды Красной Армии еще до начала войны. В июне 1941 года его кавалерийская часть находилась недалеко от города Актюбинска на летних лагерях. Шли непрерывные учения. 35-летний солдат-коммунист скоро стал любимцем своего эскадрона.
...22 июня 1941 года. Гани и его товарищи услышали взволнованный голос Левитана по радио: «Граждане и гражданки Советского Союза! Сегодня в 4 часа утра вероломно...»
Все сразу пришло в движение. Кавалерийская часть погрузилась в вагоны на одном из разъездов Актюбинском области. Несколько воинских эшелонов с лошадьми и личным составом 25 августа 1941 года пересекли станцию Шипово и остановились, не доезжая Семиглавого Mapа. Гани написал небольшое письмо домой, в совхоз № 500, и передал знакомому казаху, который находился на разъезде.
В октябре 1941 года эшелоны за Москвой попали под сильную бомбежку. Вагоны горели. Оставшиеся в живых устремились в лес подальше от железной дороги. На этом кавалерийская карьера Гани закончилась. Военные дороги, смена воинских частей, два ранения, несколько боевых наград, в том числе орден «Славы» третьей степени. Прошагав более двух тысяч километров, Гани принял свой последний бой при освобождении Донбасса и Ростова-на-Дону в июле 1943 года.
Вот как вспоминал об этом сам Гани Хисаметдин улы: «Ожесточенные бои шли непрерывно на земле и в воздухе. Река Миус разделяла на две части не только Донбасс, но и советские, и немецкие войска. Наш полк вел прицельный огонь по вражеским танкам и пехоте, сосредоточенным в балке за Миусом. Мы лежали как бы в котловане. Немцы вели непрерывный ответный обстрел. Наши пулеметные очереди достигали цели. Немцы стали осторожнее; ни один фриц не высовывал больше носа из окопа. Один пулеметный расчет вместе с пулеметом накрылся сдвинутым близкими взрывами грунтом. Когда я подполз к ним, в живых никого не оказалось. С оставшимся пулеметом мой расчет отошел вглубь окопа.
Я различил в бинокль один ствол миномета, потом второй. Незаметно из щели, вырытой на обратном скате кургана, поднялся коренастый офицер с орденом Красной Звезды на груди. Я доложил ему обстановку и указал на немецкие минометы. Завязалась артиллерийская дуэль. Под взрывами снарядов саперная рота возводила понтонные мосты через Миус сразу в нескольких местах. К этим мостам устремились танки Т-34. За ними по мосту катили свои пушки артиллеристы. На разных плавсредствах устремилась пехота…
Прорыв немецкой обороны произошел за рекой Миус.
…Солдаты и офицеры нашей роты почти не смыкали глаз до самого начала июльских наступательных боев. Жара стояла невыносимая. В конце месяца полк опять, который уже раз, произвел смену своего расположения. Двигались, как всегда, ночью. На рассвете достигли полуразрушенной деревни. Из ворот одного дома выехал мотоциклист и поравнялся со мной. Мне показалось, что я уже встречал его раньше. Это был мой земляк, старшина, мы вместе проходили сборы под Актюбинском. Эта встреча напомнила о мирной жизни перед войной.
Через несколько дней получили приказ перейти к обороне. Нам, взводу станковых пулеметчиков, определили место на передовой. Приводили себя в порядок, подшили, подштопали обмундирование, каждый день получали горячее питание, писали письма домой, и жизнь для солдата со всеми ее сложностями и радостями казалось прекрасной, несмотря ни на что.
Вскоре началось на ступление по освобождению Ростова-на-Дону. Нашей 5-й ударной армии противостояли 10 фашистских дивизий. Ровно в 4 часа утра началась двухчасовая артподготовка. В воздухе непрерывным потоком на запад летели наши бомбардировщики. На горизонте четко виднелось зарево пожара. Издалека доносилась канонада. А вскоре вслед за танками и бронетранспортерами пошла пехота. Со станковыми пулеметами на плечах, спотыкаясь на ухабах, бежали и мы. Дыхание затруднял запах дыма и гари, пыль, поднятая техникой и сапогами солдат, резала глаза. То справа, то слева, то впереди падали сраженные пулями и осколками бойцы. Но команда «Вперед! Вперед!» толкала нас все дальше. Мы уже бежали по глинистой лощине, усеянной обгорелыми танками, телами солдат и лужами воды, перемешанной с кровью.
Сопротивление противника все возрастало... Началась рукопашная. А тут пошли и танки с крестами на броне.
«Почему молчат артиллеристы?» - кричал в телефонную трубку командир роты. В ту же минуту загорелся фашистский танк, за ним - второй и третий. Но и у нас были большие потери. Подошло подкрепление, и оставшихся в живых из нашего полка отправили в тыл на переформирование.
Мы разместились в небольшой разрушенной деревне в 30-40 км от передовой. Моментально сказались многие сутки недосыпания во время боев на мне. Как только выпадала возможность отдохнуть, глаза закрывались сами собой. В течение недели выведенные из боя солдаты отдохнули, получили медицинскую помощь, и нас распределили по ротам, как младших командиров. Прибывали новобранцы в новеньких кирзовых сапогах и обмундировании, чего так не хватало нам. С ними мы и занимались строевой подготовкой, изучением материальной части оружия.
Но перед Ростовом-на-Дону наши части были остановлены немцами, и нас, срочно прикрепив к новобранцам, из которых сформировали несколько пехотных батальонов, маршем перебросили на передовую. Меня назначили помощником командира взвода станковых пулеметчиков.
Прибыв на боевые позиции, мы начали готовить пулеметы к предстоящим боям. Немцы опередили нас, обрушив на наши окопы всю мощь своего огня. В воздух вместе с землей летели люди и техника. Новобранцы прижимались ко мне, как к спасителю.
В метрах пяти от нас залег четвертый пулеметный расчет, все они погибли. Слышались стоны раненых. Дым вместе с пылью стелился по дну окопа, забивая глаза. Немецкая артподготовка длилась около часа, пока наша артиллерия, нащупав месторасположение вражеских орудий, не подавила часть из них.
С рассветом в нашу сторону двинулись вражеские танки. По ним били наши артиллеристы, несколько танков загорелось, но наступление продолжалось. Ужас охватил вчерашних новобранцев. Вместо того чтобы встретить танки гранатами и зажигательными бутылками, как их учили, они начали в панике убегать. Но с помощью противотанковых ружей общими усилиями атака была отбита. Перед нами горели около десятка танков противника.
Самым серьезным препятствием на пути советских войск были в то время противотанковые мины. Ими отступающий противник буквально усеивал все дороги и наиболее пригодные для проезда полевые участки. В ходе боевых действий саперы успевали разминировать лишь особо важные коммуникации, кото¬рые вскоре оказывались сплошь забиты боевыми машинами и гужевым транспортом. Попали тогда и мы в одну из таких пробок. По узкой дороге двигались два встречных потока, а с обеих сторон - минные поля. Ни проехать, ни пройти. Позади слышалась команда не останавливаться, не задерживаться. Вот впереди кто-то из смельчаков свернул вправо. За первой машиной - вторая… Вдруг взрыв подбросил в воздух машину с грузом. Такой страшной ценой дорога расширилась, и колонна пошла быстрее.
Из окопа мы часто наблюдали, как наша авиация вела успешные воздушные бои, прикрывая войска, населенные пункты и военные объекты от воздушных атак противника и содействовала контратакам наземных войск.
Однажды мы получили приказ перейти к обороне. Я отправился за боеприпасами. Только отошел от окопа, справа, совсем близко, взметнулось жидко-желтое пламя… Ощущение тяжелого удара в голову сменилось чувством, будто я поднимаюсь в воздух. Затем наступила темнота…»
Оказалось, что, кроме контузии, Гани Хисаметдинов получил ранение обеих ног. Очнулся он в брезентовой палатке на полу. Потом вместе с другими ранеными его повезли в госпиталь, где сделали необходимые операции. Главный военврач госпиталя, полковник медицинской службы, осмотрев солдата, сообщил мне: «Не знаю, удастся ли спасти ноги, но в любом случае этот бой у тебя был последний»…
…Один госпиталь сменялся другим. Пять месяцев пришлось пребывать Гани Хисаметдинову в госпиталях, перенести три сложных операции, прежде чем он услышал вердикт врачей: «По состоянию здоровья не годен к дальнейшей воинской службе».
Моего храброго прадеда уже нет среди нас, но он оставил после себя добрую память. Нам, его внукам и правнукам, продолжать все то, за что он воевал. Это - мир на земле.

Зарина ТАСТЕНБЕКОВА,
студентка педколледжа

БОЛЬШОЕ СЕРДЦЕ

В начале Великой Отечественной войны Валентина Могилко получила недобрую весточку из дома, находившегося в поселке АбрауДюрсо, что в окрестностях Новороссийска. Мол, малолетнего сынишку Сашеньку, мать и других родственников расстреляли фашисты. Загоревала молодая женщина, но гадалка, рассмотрев внимательно ее лицо и руки, сказала: «Тот, о ком ты все время думаешь, жив. Ему нет и пяти лет. Находится он при пожилой женщине, за кордоном. Как закончится эта война, ты увидишь его».
Так и произошло. В 1945 году Валентина нашла сына, но к тому времени фронтовичка успела усыновить мальчика и удочерить девочку, потерявших мать во время бомбежки.
- Никогда не забуду момент, когда они осиротели у меня на глазах, - вспоминает 94-летняя Валентина Исидоровна. – Это было в Краснодаре. Наш эшелон попал под бомбежку. Налетели они как коршуны и скрылись. Мы выскочили из вагонов, видим, убиты двое солдат и женщина из поселка, который был расположен недалеко от железнодорожных путей. Рядом дети стоят и кричат: «Мама, мама!». Отец мальчика и девочки ушел на фронт, и осталась у них одна престарелая бабушка. Помню, прижала я их к себе, а у самой сердце кровью так и облилось. Поклялась я тогда на могиле их матери, что как закончится война, заберу их себе…
Ястребок - так ласково прозвали Валентину Исидоровну Могилко в 352-м зенитно-артиллерийском полку, который находился в Батуми. Туда по распределению военкомата попала она в начале войны и как член Коммунистической партии была избрана парторгом батареи. А служила начальников склада горюче-смазочных материалов. Свое обещание Валентина Исидоровна сдержала, как только закончилась война. Приехала она на ту самую станцию, где когда-то пообещала вмиг осиротевшим Валерию и Лидочке, что станет им матерью.
- По уговору подруг, с которыми служила в полку, я решила остаться с детьми жить в Батуми, - рассказывает пенсионерка. – Там я и получила телеграмму от двоюродной сестры, в которой сообщалось, что маму с пятилетним сыном освободили из концлагеря. Я тут же собралась и поехала за ними…
Потом фронтовичка стала искать отца приемных детей. Этот человек вернулся с фронта живым. Но, увидев, как обогрела деток молодая женщина, сказал: «Где еще я им такую мамку найду!»
- Вот так я и пошла под венец, а через несколько лет в нашей семье родился четвертый ребенок, которого мы назвали Сережей, - улыбается сквозь слезы моя собеседница.
Валентина Исидоровна крутилась как белка в колесе и все успевала. Воспитывала с мужем четверых детей, каждый из которых получил образование, была председателем жилищно-бытовой комиссии, депутатом горисполкома и народным заседателем в суде. Сейчас она проживает в Уральске, куда приехала к одному из сыновей в 1994 году после смерти мужа. Но и сегодня фронтовичка не может оставаться равнодушной не только к своим 11 внукам и 10 правнукам, но и к соседской ребятне.
- Детскую площадку, что находится во дворе пятиэтажки на улице Циолковского, 4, превратили в автомобильную стоянку, деткам играть негде, - беспокоится Валентина Исидоровна. – Но это еще полбеды. Напротив нашего дома сломавшееся дерево упало на рядом растущее. Я уже несколько раз звонила в КСК «Алмаз», чтобы приняли меры. Ведь, не дай Бог, может рухнуть на играющих рядом детей!
Несмотря на свой столь почтенный возраст и хвори, Валентина Исидоровна активно участвует в жизни клуба «Фронтовичка» и поддерживает своих подруг добрыми и мудрыми советами.

Галина КАРЕНСКИХ

"ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ" АТАКА

Часто ловлю себя на мысли, что алые бутоны тюльпанов напоминают склоненные головы солдат, павших в Великой Отечественной.
День Победы всегда был самым главным праздником в нашей семье. И хотя моего отца - Алексея Павловича Епифанова – давно нет в живых, но 9 Мая по-прежнему остается для меня святым.
Помню себя еще маленькой девочкой. Сидя на коленях отца, прошу:
- Папа, ну расскажи о войне! Страшно было, да?
И отец начинает свой рассказ:
- Доча, фашист хитрющий был и жестокий. Бывало, выжидаешь, когда же подвернется возможность подкинуть боеприпасы на передовую нашим бойцам. Сам весь в напряжении… Тишина, аж в ушах звенит. Вдруг в небе появляются немецкие самолеты, мы называли их «шпионами» за то, что летали почти беззвучно, и начинается бомбежка… Бросаешься в окоп плашмя, а воздух разрезает дикий, какой-то мистический вой, вызывая животный страх. Потом разобрались в чем дело. Противник сбрасывал с самолетов пустые железные бочки из-под бензина, которые и создавали этот наводящий ужас звук. Такой вот психологической атакой гитлеровцы мстили нам за подрыв железнодорожных эшелонов с провиантом …
Больше при жизни отец ничего не говорил о войне, не любил он вспоминать о ней, окаянной. Но именно им, немногословным нашим отцам и дедам, обязаны мы нашей мирной жизнью.
Низкий Вам поклон…

Юлия КОСИЦЫНА