Прогноз погоды

 
   
ПУТЕШЕСТВИЕ НЕДЕЛИ
МОСКОВСКИЙ ОТПУСК
  
Евгений Констатинович Попов, родился в Первомайском районе Оренбургской области в 1949 году. Там же окончил Каменскую СШ. С 1966 года проживает в г. Уральске. До призыва в армию работал токарем на Уральском ордена Ленина ремонтном заводе. Служил в ракетных войсках стратегического назначения. В 1976 году закончил Зап.-Каз. СХИ по специальности инженер-механик. Более 10 лет работал преподавателем в Уральской автошколе ДОСААФ. В настоящее время работает в системе ЗАО "Интергаз Центральная Азия". Женат, двое сыновей. Увлечения - стихи, дача, автомобили. Любимый писатель - Михаил Булгаков, любимый поэт - Олжас Сулейменов.
 

    В кои-то веки отпуск мне предоставили летом, в августе, да и то лишь на две недели. А потому решил я не мешкая съездить в Первопрестольную. И хоть усеклись границы и территории 1/6 суши земного шара, все же у людей от 30 и выше при произношении слов Москва, Красная площадь, Кремль, Грановитая палата, Царь-пушка, Царь-колокол, где бы они ни проживали - в жесткой ли в отношении языковой политики Прибалтике, в самостийной Украине или в Белоруссии, которая вот-вот поменяет их дензнаки, именуемые в народе «зайчиками» на полновесные рубли, и мы, русскоязычное население среднеазиатских республик, и не только русскоязычное – все мы невольно и уважительно замираем при слове «Москва».
    Но до Москвы еще надо доехать! Меня уже предупредили, что с билетами проблемы и даже очень, ведь август - время отпусков. И, действительно, билет на поезд «Алматы-Москва» мне продали с компьютерной распечаткой «место укажет проводник».
Вагон № 8 согласно купленным билетам поджидали 15-20 уральцев, но когда мы все втиснулись и состав тронулся, обозначив конец Уральска мостом через р.Чаган в районе Белой Казармы, ко мне, присевшему на уголке скамьи, подошел юный проводник в почти безупречно-чистой форме работника железной дороги и мимоходом, почти весело, обьяснил: «В Озинках выйдут, и у вас будет место».
    Ну не сидеть же мне на боковой нижней полке, еле успевая убирать ноги с прохода, чтобы их совсем не отдавили желающие сходить за кипятком пассажиры, ранее обжившие вагон. При моей общительности и любознательности очень быстро выяснилось, что «вот те таджики» едут без билетов и, само собой, двенадцать мест им никак не полагается, разве что только на третьей полке. Но подавляющее большинство третьих полок этого вагона, а может, и не только этого, были заняты вкусно пахнущими, светло-желтыми, не менее пяти килограммов дынями, уложенными одна к одной, как снаряды в капонире для гаубицы прибрежной батареи крупного калибра. Прихватив за лацкан форменной безрукавки пробегавшего мимо проводника, пришлось напомнить о его обязанности указать мне оплаченное в кассе спальное место. А на его душевный ответ «Да подожди ты!» я вынужден был показать удостоверение корреспондента газеты «Надежда», на что последовала моментальная реакция. Со словами «У гражданина справка о повреждении позвоночника!» он тут же освободил нижнюю полку и, расположившись на ней в окружении все тех же таджиков, я покатил через Переметное и Шипово в сторону Озинок, на границу Казахстана и России, где и увидел много занятного и интересного.
    Для меня, человека немолодого, граница всегда олицетворялась с именем легендарного пограничника Карацупы, который со своим псом Алым задержал 467 нарушителей границы, за что и был удостоен звания Героя Советского Союза. И у меня, едущего к старшему сыну в Москву, имелся избыток копчено-вяленых даров Урала да красивый нож. А потому все же подрагивало сердчишко при подъезде к границе. А граница, оказывается, начинается на станции Семиглавый Мар. Зашли казахстанские пограничники, мимоходом глянули на паспорта и удостоверения и добродушно пожелали «Жолыныз болсын!».
    Вот и Озинки. Поезд останавливается, пассажиры дружно выходят на привокзальный рынок. Запомнились манты, отварная кукуруза и вездесущее пиво. Через минут 15-20 все вновь расселись по местам… Наряд российских погранцов появился во главе, а точнее на поводке кинолога. Не знаю, что уж там вынюхивал невзрачный спаниель, маленький и ушастый, помахивая купированным хвостом, но мимо моей сумки с пахнущей на полвагона копченой рыбой он прошел спокойно, а вот на таджиков как-то недоброжелательно покосился, что, я так думаю, и дало повод пограничникам на мои документы посмотреть почти с безразличием, а вот бедные братья-таджики тут же выделили «старшого» в лице 40-50-летней женщины, и она, собрав со всех земляков паспорта, уединилась в каморке проводника. После выхода оттуда паспорта были розданы, а «старшая» со всех земляков собрала понемногу денег. Может, чтобы накупить на всех манты да отметить пересечение границы России… Не знаю.
    Вслед за пограничниками по вагону шли две юные леди в гражданском платье с папками в руках и к каждому пассажиру подходили с одним и тем же вопросом: «У вас есть российская страховка? Нет? 100 рублей!». И все страховались. Когда очередь дошла до меня, я тоже приготовил деньги, но попросил страховщика обосновать взимаемую сумму, на что из папки вывалилась целая куча указов и других актов о том что мне будто бы таблетку не продадут в России без этой страховки, не говоря о серьезной операции.
    Пришлось опять выложить удостоверение «Надежды» и попросить ее документы, на что последовала моментальная реакция: «Да вы же ненадолго, и вам страховка не нужна». Так что, уважаемые земляки, будучи в России, не спешите выкладывать свои кровно заработанные тенге за нужные и ненужные услуги!
    Ближе к Саратову по вагону разок прошлись, как я понял, сотрудники ЛОМа (линейный отдел милиции) а уж перед самым городом появился ОМОН в лице двух накачанных ребят в камуфляже, один из которых почему-то держал в руке дипломат. И опять как-то так получилось, что мимо меня они прошли очень ровно, а вот таджикские документы вместе с хозяевами их заинтересовали особенно. Опять поднялась «старшая», опять они зашли в закуток проводника, опять шушукание таджиков на своем «фарси» и удивленный возглас на русском: «1200 – это много! Не дадим!». Что уж они там не поделили, может, километраж до Москвы, мне это неведомо, но посовещавшись и слегка повздорив, таджики приумолкли. И полезли женщины в цветастых платьях в те места, где у них лифчики, а мужчины туда, где у них в спортивных костюмах притаились внутренние карманы. Я только с третьего раза догадался, что у них там хранятся доллары, открывающие зеленый свет. Вот тебе и саратовская гармошка с колокольчиками!
    После Саратова ничего интересного не произошло. Чай да хождение по вагону, редкие остановки скорого поезда, да перемещение вышеупомянутых дынь с полки на полку под бормотание довольно молодых ребят: «Быр, еке, уш, тюрт…»
    А поутру появились пригороды Москвы, началась сдача постельного белья, питье последнего кофе. И вот уже Казанский вокзал, и я вижу улыбающегося сына с незнакомой для меня бородкой на его лице …
    Слава Богу, приехал! Москва.

Евгений ПОПОВ
(продолжение следует)

Design by Kumargazhin Almat