ОБЫЧНЫЙ И ЧУДЕСНЫЙ МИР ВАЛЕРИАНА ПРАВДУХИНА

     (Начало в №№ 18,19,20,21,22,23)
     Далеко не случайно на страницах очерков возникает образ Пугачева, и      вспоминаются буйные есенинские строки:
     Ох, как устал и как болит нога!..
     Ржет дорога в жуткое пространство.
     Ты ли, ты ли, разбойный Чаган,
     Приют дикарей и оборванцев.
     На первый взгляд, они резко контрастируют с состоянием всеобщего покоя, воцарившемся в крае, как замечает писатель, «мало соответствуют минуте», но на самом деле довольно часто характеризуют ту неопределенность положения казаков, внутреннее смятение и духовную неудовлетворенность в их умах и душах.
     Невероятной ожесточенностью и классовой ненавистью гражданская война на Урале поразительно напоминает Правдухину пугачевское восстание, которое по своей сути тоже было братоубийственной бойней. В длинной череде потерь, понесенных уральской общиной, эти два эпохальных события сыграли роковую и гибельную роль.
Из воспоминаний о Правдухине известно, что он постоянно интересовался казачьим фольклором, записывал его, любил петь уральские песни и частушки. Вспоминая совместную с Валерианом Павловичем охоту в каленовских степях, Георгий Косарцев, кстати, один из героев правдухинского очерка «Осенняя плавня», привел следующий эпизод: «Волнения окончились, и Валериан тихонько запел частушку:
     Не форси, форсун форсистый,
     Я тебя не полюблю,
     Пройду боком мимо окон,
     На тебя не погляжу.
     А потом расспрашивал, какие песни, частушки поют у нас в поселке».
     Многие песни, которые он называет «старинными», «любимейшими в Каленовском поселке», приводятся полностью, как некое важное дополнение к очеркам. Это «Подуй, подуй, погодушка», «Комарики звончатые мои», «Уж вы ночи, мои ночи, ночи темные». Другие песни, как, например, «Уралка», подробно комментируются. Так, указав на искусственность и сочиненность текста этой песни, Правдухин отметил необычную красоту ее мотива, который «глубоко гармонирует с характером казачьей жизни, с природой - широкими степями, отлогими берегами Урала, всегда открытым горизонтом полей».
     Некоторые песни казаки уже не поют, так как они совершенно не соответствуют современному настрою жизни. Это песни о казачьей «неустрашимой храбрости», о достатке. Такова «хвастливая», как ее называет писатель, песня:
     На краю Руси обширной,
     Вдоль Урала берегов,
     Проживает тихо, мирно
     Войск уральских казаков.
     Все икру Урала знают
     И уральских осетров, -
     Только знают очень мало
     Про уральских казаков.
     Правдухин ошибочно, а, возможно, и намеренно приписывает ее авторство бузулукскому воинскому начальнику. Тогда как слова этой песни принадлежат уральскому поэту Н. Ф. Савичеву.
     Иногда песня, хорошо известная на Урале, исполненная не в свойственной обстановке, приобретает иной смысл и иное звучание. Грустью и тоской веет от веселой и отчаянной его песни «Багренье»:
     Приехали на ятовь,
     На ятови - одна кровь.
     Багренье, багренье,
     Одно кровоженье!
     Слова этой незатейливой песенки о незадачливых рыбаках вызывают непроизвольные ассоциации не столько с рыбной ловлей, сколько с недавними кровавыми событиями гражданской войны. Поэтому лихие ритмы, бодрые слова, причудливые припевы воспринимаются совершенно по-новому, вызывая слезы и душевное смятение у слушателей и исполнителей.