Свою мать шестнадцатилетний Вадим не видел с семи лет. Однако подросток, попавший в Центр временной изоляции, адаптации и реабилитации несовершеннолетних за не первое воровство автомобильной магнитолы, вспоминает маму только хорошими словами. Он даже завел специальную тетрадь, куда записывает собственные стихотворения о родном для него человеке:
«Здравствуй, мама дорогая! Я пишу тебе – сын твой. Я соскучился, родная, хоть и был плохой. Ты мне часто говорила – береги себя, сынок. Но тебя я не послушал и получил за это срок».
По словам Вадима, мама у него добрая, только вот о том, как он оказался ей не нужен, не рассказывает. Несовершеннолетний – бывший воспитанник детского дома «Жас Даурен». Сейчас он учится в одной из местных профессиональных школ. В детском приемнике о Вадиме говорят, что кражи магнитол с автомашин – его своего рода клептомания. В прошлом году юноша по этой же причине оказался в исправительной колонии, где должен был находиться три года. Но, попав под амнистию, Вадим был освобожден и вновь встал на преступный путь.
- Я хотел купить джинсовый костюм и что-нибудь сладкое, - так объясняет свое поведение подросток. – Больше этого делать не буду.
Хотелось бы верить, хотя это маловероятно. По словам инспектора-психолога детского приемника Гульнары Каймулиной, трудные мальчики-подростки в детприемнике составляют основной контингент. Причем сотрудники детского режимного учреждения, принимая под свое временное крыло обвиняемых подростков, обычно уже знают, на каких видах правонарушений специализируется тот или иной юнец.
- В прошлом году был у нас мальчик, который воровал только сотовые телефоны, - рассказывает Гульнара Бисембаевна. – Потом за это был осужден.
Этот постоялец детприемника содержится в комнате, двери которой зарешечены. Пятнадцатилетний Андрей, просунув голову через решетку, заинтересованно смотрит на мой диктофон:
- А для чего эта штука?
Подросток живет с матерью, которая нигде не работает. Семья перебивается, чем придется. Андрей говорит, что воровал, потому что просто хотелось кушать.
- Выбираешь на улице машину без шофера, подходишь, отвертку в стекло – и готово, - рассказывает мальчик. – Потом аппарат можно продать. Таксисты берут за тысячу, а бывает, что и две могут отстегнуть…
Другая грустная детская судьба, которую можно назвать «транзитной». Павел сбежал из приюта, что находится в Белгородской области, чтобы повстречаться с сестренкой, которая живет в детской деревне семейного типа в Уральске. Как отмечает психолог детприемника, в отличие от старшего брата девочка примерного поведения и отлично учится. Родители этих несчастных детей были лишены родительских прав, и подростки по каким-то причинам оказались не вместе. Павла уже отправили по месту назначения в Самару, потому что именно там находится ближайший российский ЦВИАРН.
Сейчас в детском приемнике, рассчитанном на 25 койко-мест, содержится восемь человек. Среди них двое обвиняемых в совершении преступлений, пятеро – оставшиеся без попечения родителей и один – безнадзорный. Кстати, в числе перечисленных и две девочки.
Оле четырнадцать лет, но она не умеет ни читать, ни писать. Ее остальные пятеро братьев и сестер от разных браков тоже не учатся в школе. Постоянно пьющим родителям нет до них никакого дела. До того, как попасть в ЦВИАРН, Оля проживала на Казинских дачах. И теперь за девочкой родители идти не спешат, а сотрудники центра готовят документы в органы образования и на комиссию по защите прав несовершеннолетних.
Самому маленькому посетителю режимного заведения всего шесть лет. У мальчика нет отца, а мать лишена родительских прав. Судьба этого ребенка уже предопределена - по решению суда его оформляют в детский дом.
Вообще в центре одновременно могут содержаться дети возрастом от трех до восемнадцати лет. Однако все они вынуждены «воспитываться» в приемнике, в котором просто нет условий для полноценной жизни ребенка. С 1956 года это был детский садик «Василек», а с 1993 года помещение было отдано под ЦВИАРН, кстати, единственный в ЗКО. Сейчас само здание находится в аварийном состоянии, а на капитальный ремонт средств не выделяется.
В прошлом году это учреждение посещал уполномоченный по правам человека Болат Байкадамов. Тогда он отмечал, что такой центр, куда поступают дети-беглецы и несовершеннолетние, обвиняемые в совершении преступлений, должен относиться к гражданскому ведомству, а не к правоохранительным органам. Такова международная практика. Ведь подросткам необходимо находиться в таких условиях, где нет зарешеченных окон, где не надзирают, а воспитывают в хорошо созданных для этого условиях. Трудные дети обязаны уяснить неотвратимость наказания, но очень важно не взращивать с этих пор в юных умах комплексы совсем пропащих и ненужных членов общества. Однако пока, как видимо, властям нет до этого никакого дела.

Мария ПЕТРОВСКАЯ,
фото Георгия СЕМЕНОВА