Одним из самых ходовых товаров на 8 Марта, несомненно, являются цветы. Если прежде с их завозом в наш город особых проблем не возникало, то нынче тем, кто занимается этим бизнесом, пришлось испытать шоковое состояние. А произошло это так.
      1 марта девять цветочниц поехали в Самару на четырех легковых машинах - за цветами. А еще одна наняла «ГАЗель». Таможенники знают этих женщин в лицо, а потому проблем на выезде через таможенный пост на Маштаково не возникло. На обратном пути в ночь на 3 марта их остановили для проверки товара и документов. Но дальше произошло то, чего раньше не было и в помине. Таможенники сказали, что есть приказ не пропускать с цветами, мол, им несдобровать, если хотя бы один цветок попадет в Уральск. Однако спустя несколько часов другие три «ГАЗели», доверху наполненные цветами, беспрепятственно проехали в направлении областного центра в сопровождении машины с включенной мигалкой.
      А этим цветочницам сказали: убирайте из машин цветы и... езжайте в Уральск без своего специфического товара. В надежде, что это недоразумение все-таки решится положительно, они решили ждать. Ждать пришлось несколько дней. За это время большая часть цветов пропала. Пропустили их только вечером 7 марта. В итоге цветочницы оказались в громадном убытке, особенно та, которая везла цветы на «ГАЗели».
      Люди эти не занимаются нелегальным бизнесом, выплачивают необходимые налоги и сборы, в том числе и таможенные. А вот такими методами их вынуждают перейти на контрабанду.
      Разве в угоду одного представителя этого бизнеса, надо давить остальных, спрашивают женщины. Пользуясь своими конституционными правами, они обратились в редакцию «Надежды», чтобы через газету получить от руководства областного таможенного управления ответ на вопрос: кто все-таки дал этот «приказ» и почему их таким образом вытесняют из малого бизнеса? А редакция, в свою очередь, надеется, что таможенники дадут через газету соответствующее разъяснение этому непонятному случаю, произошедшему с нашими читателями.
      И еще. Женщины попросили не обнародовать фамилии, побоявшись, что их ожидает расправа. Напрашивается другой вопрос: а в правовом ли государстве мы живем?