| |
Мой сосед и хороший знакомый, литовец по национальности, при
Советском Союзе ходил на Дальнем Востоке боцманом в море.
Судно рыбацкое, но тем не менее промысел вело в нейтральных
водах. Отсюда и контроль на лояльность.
В один прекрасный день несколько
членов экипажа собралось в кают-компании, где употребили спиртное.
Старпом, по пьяной лавочке, задал всего один шутливый и в
общем-то невинный вопрос, мол, был ли ты, Андрес, «лесным
братом». Тот без всякой задней мысли, так же шутливо, подтвердил
это, хотя в войну, ему было не более полутора лет. Да еще
и добавил, что мол, даже «шмайсер» у меня остался, и я его
в Литве на чердаке родного дома спрятал. Как он по пьяни вспомнил,
что немецкий автомат «шмайсером» называется, объяснить он
потом так и не смог.
Через неделю пришли в порт, и
команду распустили в краткосрочный отпуск. Через две недели,
прибыв на судно, Андрес удивленно рассматривал список команды,
выходящей в море, где его фамилия была подчеркнута красным
карандашом. Это могло означать только одно: его снял с рейса
КГБ.
С подрагивающими коленями и взмокшей
спиной он бросился в местный отдел, где суровый майор, хлопнув
ладонью по столу, сразу взял быка за рога.
- Где «шмайсер» Андрес? - прожигая
тяжелым взглядом, спросил он. Андрес тщетно пытался вспомнить,
что такое «шмайсер», и почему он должен знать, где тот находится.
Через полчаса, промычав что-то невразумительное, он покинул
кабинет, с твердым наказом, что пока он не сдаст этот самый
«шмайсер», моря, да и вообще работы ему не видать как собственных
ушей.
Через две недели вынужденного
прогула он получил от мамы с родины слезное письмо. Мама писала:
- Сынок, скажи ты им, где ты
спрятал этот чертов «шмайсер», они ведь уже у всей нашей родни
крыши поразбирали!
Тем не менее дело потихоньку
замялось, и через полгода Андрес с трудом, но нашел себе работу
на берегу.
На свадьбе нашего общего знакомого,
где гулял и я и Андрес, и которая была лет через пять после
означенного события, народ так и не понял, почему инфантильного
Андреса с трудом удалось оторвать от тела удушаемого им малознакомого
человека, который задал ему один-единственный и в общем-то
невинный вопрос:
- А в Литве были лесные братья?
|
|
