| |
|
Жара,
как в духовке. Пахнет потом, перегаром и… металлом.
Динамики разрываются от рева людей и гитар. Барабанные
перепонки готовы лопнуть, как шарики. В этом грохоте
ничего другого не слышно - не то что окружающих – себя!
Кому это знакомо, тот поймет: речь идет не о заводе,
а о рок-концерте. На молодежном сленге это называется
«сейшн» - тусовка.
|
|
Для
непосвященного кажется, что здесь собираются дети новых
казахов и новых русских. Ведь все здесь выкидывают руку
в виде «козы» - буквы «у». Это знак «unity» - единство.
Здесь все едины, все ходят под Роком. Кто-то уже начинает
трясти «хайром» - густой шевелюрой, отращенной специально
для таких вечеров. Это момент кайфа, когда рок разлился
по всем венам.
Ну
и, наконец, сколько бы ни было свободных мест в зале,
рокер сядет на пол. Возле сцены. Во-первых, он неформал,
он не похож на других, а во-вторых, он хочет быть ближе
к кумиру – солисту группы. Зрители тянутся к нему, касаются
его одежды как Мессии. Они готовы ползать перед ним, лишь
бы получить «дары от Бога» - будь то дешевая цепочка,
печатка под серебро или даже бумажка.
Я
задаюсь вопросом: «А за что же такие лавры?». Ведь его
и слышно-то не было.
Гитары
и солист словно соревновались, кто кого перекричит.
Не
сразу понимаешь, что он им подарил второе рождение. Гитарная
музыка взрывается в унисон взбалмошным подростковым душам.
Вся эта энергия собравшихся здесь выходит вместе с потом.
Трудно
понять противников таких сейшнов. Да пусть этот тинейджер
побузит, пусть покричит. Он ведь на виду. Если он не придет
сюда – он пойдет и уколется в подвале или натянет на голову
пакет с «Моментом». Конечно, «дурь» можно найти и на концерте.
Но зачем иной допинг, когда есть жесткая, как жизнь, музыка?!
И уходя, думаешь: «Дай Бог, чтобы именно так они изгоняли
свою ненависть к остальному миру». |
Андрей
УРАЗОВ,
студент ЗКГУ
|
|
