Сегодня развернул тетрадь и думал сообщить Вам хоть одну страницу, - и что же? – так однообразно грустно, что я сам испугался и сжег мой дневник на догорающей свече… Я дурно сделал, - продолжает дальше Шевченко, - мне после жаль было моего дневника, как матери своего дитяти, хотя и урода». (Письмо к В.Н. Репниной от 25-29 февраля 1848 года).
    Только спустя десять лет, начиная с 12 июня 1857 года Шевченко снова стал вести дневник при изменившихся обстоятельствах и продолжал его до 13 июля 1858 года. Вот что рассказывает об этом сам Шевченко: «Мне следовало бы начать свои журналы со времени посвящения моего в солдатский сан, сиречь с 1847 года. Вспоминая эти прошедшие грустные десять лет, я сердечно радуюсь, что мне не пришла тогда благая мысль обзавестись записной тетрадью. Что бы я записал в ней? Правда, в продолжение этих десяти лет я видел даром то, что не всякому и за деньги удается видеть. Но как я смотрел на все это? Как арестант смотрит из решетчатого тюремного окна на веселый свадебный поезд. Однако воспоминание о прошедшем, виденном в продолжение этого времени приводит меня в трепет»…
    И только 21 июля 1857 года, в 11 часов утра, сообщили о том, что поступила бумага об освобождении его, рядового Шевченко, от военной службы.
    В своем «Дневнике» Шевченко с подчеркнутым сознанием своего достоинства отметил: «Мне кажется, что я точно тот же, что был и десять лет тому назад. Ни одна черта в моем внутреннем образе не изменилась. Хорошо ли это? Хорошо. По крайней мере, мне так кажется. И я от глубины души благодарю моего всемогущего создателя, что он не допустил ужасному опыту коснуться своими железными когтями моих убеждений, моих младенчески светлых верований. Некоторые вещи просветлели, округлились, приняли более естественный размер и образ».
    Далее Шевченко с гордостью замечает: «Не знаю наверное, чему я обязан, что меня в продолжение десяти лет не возвели даже в чин унтер-офицера. Упорной ли антипатии, которую я питаю к сему привилегированному сословию? Или своему невозмутимому хохлацкому упрямству? И тому и другому, кажется. В незабвенный день объявления мне конфирмации я сказал себе, что из меня не сделают солдата. Так и не сделали… и это льстит моему самолюбию».
    В период ссылки мировоззрение Шевченко остается на уровне революционно-демократических идей Чернышевского и Добролюбова, у которых он учился. Неслучайно Герцен назвал Шевченко «великим, совершенно народным писателем». Шевченко был боец того типа, который не только не сдается при неравной борьбе, но, наоборот, закаляется в борьбе и растет в ней.
    В казахстанский период своей жизни (1847-1857 гг.) Шевченко написал большое количество литературных произведений: свыше ста стихотворений, почти все девять русских повестей и дневник. Во многих из этих произведений Т. Г. Шевченко отразил природу и условия жизни казахского народа.
    Прежде всего в глаза Шевченко бросилась бедность природы, отсутствие обработки земли, безводье и безлесье бескрайних казахских степей:
    … Горе нам,
    Невольникам и сиротам,
    В степи бескрайной за Уралом
    Поэт обращается в своих думах к далекой любимой родине – Украине:
    Прилетайте сизокрылой
    Стаей голубиной
    Из-за Днепра широкого
    Погулять в пустыне
    С киргизами убогими.
    Хоть они убоги,
    Хоть и голы... да на воле.
    Преимуществом казахов перед закрепощенным украинским народом он считает волю. Казахи, хотя бедны, нищи, но пока на воле: отсутствие оформленного крепостного права у казахов обеспечивает им некоторую относительную свободу.