24 мая исполняется 103 года со дня рождения великого писателя Михаила Александровича Шолохова, который беззаветно любил Приуралье и говорил: "На Дону я казак, на Урале - казах!"
Многие исследователи уральского периода биографии Михаила Александровича Шолохова, такие как А.А. Дырдин, Н.Г. Комарова, Н.М. Щербанов, а также друзья писателя П.П. Гавриленко, Н.Ф. Корсунов, Б.Ж. Жумагалиев, да и просто уральцы задавались вопросом, что же заставляло всемирно известного писателя из года в год приезжать в Приуралье, предпочитая не всесоюзные здравницы и именитые курорты, а именно наш край?
Версий множество, но большинство склоняется к одному мнению. Писатель родился и вырос на берегах воспетого им Дона, на степных просторах Донщины, в течение 60 лет он прожил в ст. Вешенской, то есть был стопроцентным сельским жителем со всеми присущими занятиями в свободное от работы время, в том числе охотой и рыбалкой. Отсюда и желание приезжать в наши благодатные края, богатые и рыбой, и всевозможной дичью. А еще, желание быть подальше от цивилизации, суеты, сутолоки, иногда слишком навязчивых посетителей, да и от сплетен и слухов, преследовавших его на протяжении всей жизни. Как не воспользоваться возможностью уединения, возможностью реализации охотничьего и рыбацкого азарта, когда ждут многочисленные друзья, зовут руководители области?
Совсем недавно это нашло дополнительное подтверждение в книге друга нашего Дарьинского музея, московского писателя Е. В. Малюты. А называется она "Волжский утес Шолохова".
Евгений Васильевич Малюта - один из основателей музей М.А. Шолохова в ст. Николаевской, где до приезда писателя в с. Дарьинское проживала в эвакуации семья М.А. Шолохова. Здесь был написан известный рассказ "Наука ненависти". Музей этот открылся в 2004 году, а в 2005-м Е.В. Малюта возглавил научную экспедицию в Приуралье. И, конечно, ее участники не обошли стороной и наш музей. Тогда мы и договорились обмениваться представляющей обоюдный интерес информацией о Михаиле Александровиче.
В "Волжском утесе Шолохова" опубликованы письма полкового комиссара, военного корреспондента М.А. Шолохова, а также два его письма из с. Дарьинское и г. Уральска. Все эти письма ранее приводились в книге М.А. Шолохова "Письма" (Москва, ИМЛИ РАН, 2003 г.).
Вот текст письма писателя из Уральска С.М. и А.М. Турковым, М.М. и В.Н. Митрофановым.
"30.9.64.
Братановский Яр.
Дорогие турки, язычники и иноверци!
Дорогие Митрофанчики!
На вашу любезную т-му спешу ответить. Все по порядку: 18/9 в 6 ч. утра выбыли из Вешек, ночевали под Камышиным в полынной степи, под стогом сена. Красота! Поэзия! Полный, казалось бы, отрыв от культуры и техники, но… всю ночь не давали спать самолеты с ближайшего военного аэродрома. Без помех в 10 ч. утра форсировали Волгу, ночевали где-то возле погранички, в углу Саратовской обл., тихом, казалось бы, забытом богом и людьми медвежьем углу, но… всю ночь не давали спать мощные тракторы, поднимающие зябь… Третью ночь провели в 70 км от Уральска, и опять кругом нас вовсю резвились гусеничные тракторы, и мы закармливали вешенскими харчами трактористов, чтобы они пахали дальние делянки, а не рылись у нас под носом. Таково дыхание времени: "от финских берегов хладных скал до пламенной Колхиды" не найдешь, наверное, тихого местечка, где бы можно было спокойно поспать ночью и где бы тебе не лезла в нос и уши проклятая цивилизация!
Как бы то ни было, а 21-го мы были уже на Братановском. День обживались, разгружались, мылись, и пр., в ночь ребята поставили на Урале снасти и на заре привезли осетра - икрянку кг на 20-22. Превосходнейшей икры, серой, благоухающей, крупной, какой не пробовали и в Кремле, изготовили кг 3-3,5, и только вчера прикончили ее, потребляя столовыми ложками перед обедом. Вот так-то и живем в сырости, бедности и непотребстве.
Кстати, состав экспедиции: Мася, а при ней я в качестве мужа, Пиня, Нюра, Федька Пономарев, Васька Козин, Ленька Жаров, Аким Сидоров, плюс Петр Петрович. Итого 9 ртов и 9 пар добычливых рук. В километре - озеро, на котором за несколько часов налавливаем сотню крупнейших окуней и десятками стреляем уток, там же - бездна карасей, коих излавливаем тоже десятками, а можно (это без шуток!) ловить и, буквально, мешками. Словом, такое изобилие, какое бедным вешенцам и вовсе не снилось! И еще одна любопытная деталь: в ста метрах от дома по лесу и музгам пасутся дикие кабаны. Пиня и Федька поделали лабазы, караулили их пять ночей. Каждую ночь слышали, как они ходят, жрут клубни водяных растений, фыркают и чешутся о деревья, а на пятую к Пине, под вербу, на коей он восседал, подошла огромная старая мама - свинья с 7 детками (каждый по пуду-полтора весом) и стали пастись в шести-десяти метрах от него. Была луна, можно было бить на выбор и без промаха, однако у Пинии не поднялась рука…
Утром сияющий и донельзя счастливый он рассказывал: свинью можно было бить прямо в ухо, лишь опустив вниз стволы ружья, она была прямо перед его сидкой. Пожалел и правильно, без матки поросята зимой пропали бы. А вот что не подстрелил поросенка на жаркое, за это мы ему вкалываем, за пацифизм, гуманизм и пр. интеллигентские штучки. А он оправдывается: "Да они же ну точно домашние! Жалко стало!". И воспроизводит губами, как они роются и причмокивают в грязи.
Не житье здесь, братцы, а рай, и всего в 20 шагах ежевика лежит мостом, сизая, крупная. Выехали всем кагалом за 8 км. Пиня убил, собирая ежевику, походя, тетерева, мы за полчаса набрали ведро ежевики, и дома закатали такие вареники со сметаной, что после этого мать устроила мне ночью побудку: от полного черева ежевики и теста ей, разумеется, приснились разбойники, и орала она во сне так, что даже я, привычный к ее ночным сольным выступлениям, испугался…
По ночам у нас работает движок. Свет, как в Москве. Вот здесь-то тишина потусторонняя. Работать еще не приступал. Скоро начну. К столу уже потягивает.
Вчера ездили все, кроме Нюры, на разведку в Чалкар. Убили 36 уток. Из них Пиня - 25. Сегодня ребята собираются их коптить. Осетра можно поймать в любое время, но мы не жадные. Одного уловили, да еще одного привез в подарок секретарь местного РК, вот нам и хватит, снасти стояли только одну ночь.
Я нарисовал вам без прикрас объективную картину нашей братановской живухи, а теперь перехожу к главному. Если Алик возьмет отпуск в октябре - дуйте к нам! Здесь и кормовитей, и веселей, чем на юге. Если это почему-либо невозможно, то ты, Шишка, бери командировку на неделю и лети на Уральск. От него до нас 101 км. Тебя встретит Аким и довезет. В 33 км от нас совхоз "Енбек". Огромное хозяйство. Там работали белорусские студенты и, надо сказать, очень здорово! Все от них в восторге. Ты с помощью Пет Пета могла бы ознакомиться с х-вом этого совхоза или с Третьяковым, или с любым колхозом и сварганить такой очерк о женщинах-казашках, что я те дам! Само собою, что это лишь предлог. Мы жаждем тебя видеть у себя, завалить в твою честь осетра (если ты счастливая, то - икрянку), коего ты и увезешь в Москву, своим рыбникам, вместе с икрой. Да мало ли чем тебя отсюда можно снабдить. Во всяком разе баранов здесь великое множество, а погода стоит уже предзимняя.
Обольсти свое редакторское начальство перспективой очерка и валяй к нам.
Ждем ответ телеграммой, а пока втроем всех вас обнимаем и жалеем, что вы прозябаете в вашей Москве.
Самый сердечный привет и поклон рыжей с потомством и ее сожителю. Письмо это в равной мере адресовано и ей. Оно - "обчее", информационное".
Текст этого письма требует расшифровки. Прежде всего адресовано оно дочерям писателя Светлане Михайловне и Марии Михайловне Шолоховым и их мужьям - Туркову Александру Максимовичу и Митрофанову В.Н. Светлана Михайловна работала в это время в редакции журнала "Работница", поэтому не случайно предложение М.А. Шолохова - написать очерк о женщинах-казашках.
Теперь о составе экспедиции. В книге П.П. Гавриленко "Шолохов среди друзей" (Издательство "Жазушы", Алма-Ата, 1975) автор вспоминает именно участников этой поездки Шолохова в Приуралье. Вот что он пишет: "Через две недели, ранним сентябрьским утром, по дороге между Шиповым и Переметным мы встретили шолоховскую "экспедицию", которая на автомашинах двигалась с Дона на Урал. Вместе с писателем ехали жена Мария Петровна, непременный спутник Михаила Александровича во всех дальних поездках, сын Михаил, молодой ихтиолог, Аким Андреевич, партийный работник, старый друг писателя, шофер Леня и два молодых вещенца - Василий и Федя, решившие провести свой отпуск в Казахстане". Так что Мася - это Мария Петровна Шолохова, супруга писателя. Пиня - сын Михаил. А Нюра - это Анна Антоновна, повариха, родственница Шолоховых, няня их детей.
В тот свой приезд в Приуралье "экспедиция" Шолохова побывала на Челкаре, в совхозе имени газеты "Правда", в совхозе "Бирлик", в Кисык Камыше. Сам писатель плюс ко всему встречался с общественностью г. Уральска и области в драматическом театре им. А.Н. Островского во время проведения декады русской литературы и искусства в Казахстане.
В письме писатель сообщает, что его "уже потягивает к столу". О том, над чем работал тогда Шолохов на Братановском, пишет П. Гавриленко: "Дождь скоро перестал, но день выдался настоящий осенний - хмурый, сырой, неприветливый. В такую погоду тянет к теплу. Взявшись за книги, мы все расселись по уютным углам. На Братановском стало тихо, спокойно… Однако Михаил Андреевич долго не выдержал.
- Вася, не поехать ли нам с тобой на озеро за окунями? - обратился он к своему постоянному спутнику по делам рыболовным вещенцу Василию Козину.
- А что, давайте…
- Какие окуни в эту мерзкую погоду? - пробовала отговорить Мария Петровна.
- Нет, поедем, Маша… Там так хорошо думается, а мне надо решить, что сделать с генералом.
И Михаил Александрович назвал одного из талантливых военачальников, армия которого героически боролась с фашистскими захватчиками, но в сложных трагических условиях первых месяцев войны судьба армии и ее командующего сложилась несчастливо. Кое-какие сведения об этом недавно появились в "Огоньке", а об этой истории читатели узнали из книги "Они сражались за родину", над которой Шолохов работал и на фронте, и на Дону, и в Казахстане…"
Многие знают, что при личной встрече М. Шолохова в начале войны Сталин потребовал от Шолохова создать образы "великих и гениальных полководцев", а писатель избрал прототипом дважды жертву войны генерала Лукина, пережившего плен у врага и преследование "своих". Именно о его судьбе и думал Шолохов уральской осенью 1964 года.
Приуралье занимало в жизни Шолохова свое особое место.
Владимир Агафонович Свечников из с. Дарьинское, один из участников делегации приуральцев, навестившей в 1981 г. смертельно больного писателя в ст. Вешенской, вспоминает, что Михаил Александрович и Мария Петровна со слезами на глазах вспоминали о днях, проведенных в Приуралье.
В своей книге воспоминаний "Об отце" Михаил Михайлович Шолохов приводит слова матери: "Ничего мне в этой жизни не жалко, ни дома со всем барахлом. Хай он горит синим пламенем! Об одном жалею, что не могу выехать в степь, не смогу закинуть удочку на сазана!" К слову сказать, сам Михаил Михайлович Шолохов, приезжая в наши края, обязательно бывал на Братановском, бывали здесь и внук писателя Александр Михайлович и два правнука писателя - Миша и Петя.
Шолоховская история Братановского не окончена.

Ольга ЧЕКАНОВА,
директор мемориального музея М.А.Шолохова.
с. Дарьинское