Поселок Макат в Западном Казахстане до сих пор хранит следы первой стройки социализма. Она унесла 35 тысяч человеческих жизней, ее организаторы похитили миллионы рублей, а большевистское руководство решило свои личные задачи. Так впервые была опробована схема хищения денег из государственного бюджета и отмывания их на грандиозных стройках.
На заседании ЦК обсуждались условия выхода из первой мировой войны, явно выгодные Германии и унизительные для России. Фрунзе считал капитуляцию неоправданной. Вопрос был вынесен на голосование. Ленин пригрозил уйти в отставку, если ЦК не согласится на подписание мировой. Никогда еще Ленин не был так близок к потере власти. Фрунзе воздержался. С критическим перевесом голосов решение было принято все же в пользу мира. Но Ленин Михаилу Фрунзе этот эпизод не простил.
Осенью 1925 года в Москве, в Боткинской больнице наркома по военным делам СССР Михаила Фрунзе готовили к операции по поводу язвы желудка. Фрунзе оперироваться не хотел, но Политбюро настояло.
31 октября 1925 года стал последним днем жизни Фрунзе: передозировка хлороформа. Современники прошепчут - командарма убил Сталин. Возможно, Фрунзе был слишком серьезным соперником. Но не только. Он стал свидетелем одной из величайших финансовых афер, и расправиться с ним мечтал еще Ленин.
1919 год. Самое тяжелое время для республики Советов. Белые наступали на всех фронтах. В стране наступил голод и топливный кризис. Основные нефтеносные районы - Баку и Грозный - оказались отрезанными от центра. Транспорт стоял, железные дороги и мосты были разрушены. Все необходимое выменивалось на черном рынке. Что было тогда дороже - металл, хлеб или драгоценности, никто определенно сказать не мог. Но уж точно, жизнь в этом списке стояла на последнем месте. Ленин отправляет войскам фронта телеграмму: "Передайте местному населению, что буквально перережем всех, если сожгут нефтепромыслы".
Армия Фрунзе вела бои в Западном Казахстане за Эмбенские нефтепромыслы. К этому моменту там скопилось более 14 миллионов пудов нефти. Эмба стала бы спасением для Советской республики и единственным местом, откуда можно вывезти нефть в центр. В связи с этим 24 декабря 1919 года Совет рабоче-крестьянской обороны принимает решение о начале строительства железной дороги, по которой предстояло вывозить нефть из Казахстана в центр. Издается приказ - признать постройку ширококолейной линии Александров Гай - Эмба оперативной задачей.
Основная часть стройки должна была пройти по территории нашей Западно-Казахстанской области. Всю информацию о проектных работах сразу засекретили. Магистраль решили вести одновременно с двух концов и встретиться на реке Урал у села Гребенщиково, больше известного в ЗКО как центральная усадьба некогда знаменитого совхоза "Правда" ныне Сырымского района.
В городе Александров Гай, на границе Казахстана и России, железнодорожное полотно обрывается, точнее, заканчивается. В пятистах километрах от этой точки и находятся Эмбенские нефтепромыслы. Оттуда через безводные солончаковые пустыни должна была протянуться стальная нить новой железной дороги до Александрова Гая. А уже отсюда эшелоны с нефтью пошли бы в Центральную Россию. Такова была задумка Ленина. Но Ильич преследовал еще одну цель.
Самым талантливым полководцем Красной армии, стоявшим на несколько голов выше любого другого, тогда был Михаил Васильевич Фрунзе. План по нейтрализации русского Бонапарта родился быстро. В декабре 1919-го четвертая армия Фрунзе вышла к истокам Урала и прорвалась к нефти, в которой так нуждалась молодая республика. Фрунзе намеревался продолжить поход дальше, на юг, в Среднюю Азию, как вдруг получил телеграмму Троцкого с припиской Ленина - немедленно прекратить боевые действия и перевести армию на вывоз нефти.
Фрунзе не мог поверить, что его победоносная армия в одночасье должна сменить винтовки на лопаты и броситься строить дорогу. Он просит Ленина направить на выполнение "исторической миссии" не его боевую 4-ю армию, а те части Юго-Восточного фронта, которые не участвовали в военных действиях.
Фрунзе срочно отправляет Ленину телеграмму, сообщая об отсутствии транспорта, топлива, о трудностях размещения рабочих, об условиях безводных степей, голоде и эпидемиях. До сих пор Фрунзе не обсуждал приказов.
Участь военных постигла и казахов Приуралья, которых насильно принуждали идти на тяжелую работу, толком не объясняя, куда, и что предстоит делать. В качестве трудовой повинности на строительство были также согнаны жители Саратова и Самары. Всего около 45 тысяч человек. Из этой пестрой массы и были сформированы трудовые полки, о которых так мечтал Троцкий. Дикий мороз зимой, невыносимая жара летом, голод, отсутствие пресной воды. С севера надвигалась эпидемия тифа. Люди начали умирать.
В марте 1920 года в Москве созрел новый план - параллельно железной дороге строить еще и нефтепровод. Именно тогда в ленинских документах впервые появляется загадочное слово "Алгемба". Так назвали объединенное строительство нефтепровода и железной дороги. "АЛГ" - от Александрова Гая, "Эмба" - от названия нефтяного месторождения. И тогда же в бумагах Ленина появляется имя непосредственного вдохновителя и организатора этого строительства.
Юрий Ломоносов до революции возглавлял Петроградскую железную дорогу. В феврале 1917-го он заблокировал движение к северной столице эшелонов с частями царской армии. В результате был обеспечен численный перевес войск Временного правительства. Временная власть эту услугу не забыла и командировала Ломоносова в Америку - командовать Российской миссией путей сообщения. В 1919 году Ломоносов вернулся в Россию, быстро сориентировался и примкнул к большевикам. Новая власть отплатила ему руководящими постами. Он возглавил сразу два проекта - строительство "Алгембы" и закупку паровозов для России. 700 штук - в Германии, 500 - в Швеции. Но комиссия, позже проверявшая документы купли, обнаружила перерасход, а проще говоря, хищение государственных средств. В результате страна недосчиталась миллионов золотых рублей.
В Александровом Гае в 1919 году размещался штаб Чапаева. После гибели легендарного комдива дивизию разоружили и бросили на строительство железной дороги, а вслед за чапаевцами потянулись и тысячи местных жителей, в том числе дети 10-12 лет. В отличие от голодного казахского участка, где люди вынуждены были добывать пропитание самостоятельно в условиях, когда любая самовольная отлучка приравнивалась к побегу, здесь за работу выдавали паек - килограмм хлеба и чашку пшена. Кому-то таким образом стройка помогла выжить, а кому-то принесла погибель.
Работы по строительству железной дороги только начались, а Ленин уже требовал срочного вывоза любыми путями 14 млн пудов нефти, скопившихся на Эмбе.
Единственное транспортное средство в пустыне или заснеженной степи - верблюд, который подолгу не требует пищи. А потому светлые головы в Москве решили вывезти несколько миллионов пудов нефти, зимой, в Астрахань, на верблюдах, причем немедленно.
В январе 1920-го года Владимир Ильич шлет в Казахстан телеграмму: "Приказываю ввести трудовую и гужевую повинность местного населения с частичной оплатой продуктами". На зов вождя казахов заставили собирать в огромном количестве бурдюки под нефть. А бойцам некогда победоносной армии Михаила Фрунзе было приказано сопровождать обозы от мест добычи нефти до Астрахани. Впрочем, ни один верблюд до Астрахани не дошел. Бураны, плохое состояние крестьянских подвод, раскисшие бурдюки, бескормица, бездорожье, - все это помешало вывозу нефти так называемым гужом.
Труб для укладки нефтепровода, естественно, в стране не нашли. Единственный завод, когда-то их выпускавший, стоял. По складам набрали остатки только на 15 верст, а требовалось на 500! Решили разбирать заброшенные, а потом и действующие нефтепроводы на юге России. Трубы были разные по длине и диаметру, но это большевиков не смущало. Однако как ни перекладывали трубы с места на место, как их ни подгоняли, на всю трассу все равно не хватало.
Ленин, вспомнив опыт древних римлян, предложил использовать деревянные трубы. Но они пожароопасны, и в них невозможно создать нужное давление. Пока Ильич находился в поиске нестандартных инженерных решений, Фрунзе получил новое задание - ликвидировать басмачество силами Туркестанского фронта и создать Бухарскую Советскую республику. Ему пришлось оставить свою армию на строительстве Алгембы.
В Российском архиве сохранилась расчетная смета Алгембы. Планируемые в ней затраты на строительство железной дороги в несколько раз меньше, чем затраты на нефтепровод. И это притом, что на практике одна верста железной дороги в четыре раза дороже нефтяной трубы. На требование инспекторов объяснить эти нестыковки составители сметы ответили, что они считали стоимость работ без учета затрат на рельсы.
Члену коллегии Госконтроля Галкину было направлено письмо. Его авторы предлагали вести все расчеты по Алгембе наличными. Мол, в условиях повального дефицита необходимые материалы можно купить только на черном рынке. Более того, алгембовцы требовали права вообще ни перед кем не отчитываться в расходовании выделенных средств.
И Ленин шлет директиву Рабоче-крестьянской инспекции: "Предлагаю не стеснять формальностями в отпуске денег". Этот документ лишил кого-либо возможности проверить, сколько реально денег было потрачено на строительство Алгембы. Хотя Совнарком запретил всем учреждениям покупать товары на рынке, на организаторов Алгембы эти запреты не распространялись. Тем не менее в течение года правительство выделило на реализацию проекта один миллиард рублей наличными.
К концу 1920 года стройка начала буксовать. Тиф уносил по нескольку сотен человек в день. Вдоль всей трассы выставили охрану, потому что местные жители стали растаскивать шпалы. Рабочие вообще отказывались выходить на работу.
Трубы для нефтепровода по-прежнему были в дефиците. Аналогичная ситуация сложилась и с рельсами. В общем, какие бы решения по Алгембе ни принимались, на месте ударной стройки по-прежнему не было ничего - ни транспорта, ни стройматериалов, ни воды, ни хлеба…
В 1921 году летом начался страшный голод. В это время на строительство приехал с инспекцией Михаил Фрунзе. Командарм пришел в ужас от увиденного и по горячим следам послал Ленину телеграмму: "Дорога в ужасном состоянии. На топливо разбираются постройки, вагоны и прочее. Кроме войсковых частей, работать некому, а части разуты и раздеты".
Ленин не ответил.
Тем временем на стройке заполыхала холера. А местное население продолжало возводить насыпь для будущей дороги, в необходимости которой на тот момент уже сильно сомневались наиболее трезвомыслящие большевики. Дело в том, что через четыре месяца после начала строительства Алгембы, в апреле 1920-го, были освобождены Баку и Грозный. Эмбенская нефть была каплей в море по сравнению с их запасами. Но на продолжение строительства по-прежнему выделялись миллионы.
Слухи о немыслимых перерасходах средств дошли до Дзержинского. Он поручил чекистам собрать всю информацию о деятельности и личной жизни руководителя Алгембы Юрия Ломоносова. Оперативное управление ВЧК вскоре отчиталось Дзержинскому: "Инженер Ломоносов в Москве ведет роскошный образ жизни. Дети Ломоносова живут и учатся за границей".
Ломоносов почувствовал опасность. Не дожидаясь окончания стройки, он скоропалительно покинул свой пост в Комитете государственных сооружений и стал пропадать за границей под предлогом ведения переговоров.
В это время началась война с Польшей. На польский фронт с Алгембы были направлены остатки 25-й Чапаевской дивизии. Две трети ее бойцов уже погибли на строительстве. И, может быть, благодаря польскому фронту большая часть их выжила. А о том, сколько на Алгембе сгинуло казахов, история скромно умалчивает.
Из 40 тысяч, пригнанных на строительство, с двух концов к тому времени работали всего 511 уцелевших. Военные частично были отправлены на фронт, а большинство работяг из местного населения просто погибло от тифа, холеры, голода и жажды. Полтора года Алгембы стоили 35 тысяч человеческих жизней.
6 октября 1921 года директивой Ленина строительство железной дороги и нефтепровода было прекращено. Все, что успели за полтора года построить со стороны Александрова Гая - это 90 верст насыпи, а рельсов и шпал было уложено в два раза меньше. После того, как стройка перестала интересовать Ленина, остатки шпал и рельсов немедленно растащили местные жители. Данных, о том, сколько было пройдено с казахстанской стороны, мы не нашли...
Юрий Ломоносов безбедно дожил свой век в Канаде, где и скончался в 1952 году в возрасте 76 лет. Вряд ли его мучила совесть за Алгембу.
Дзержинский и Фрунзе знали о масштабах хищений на Алгембе и на последующих ударных стройках. Однако буквально за несколько лет почти вся старая большевистская гвардия была зачищена.
…Личный врач наркома предупреждал, что наркоз Фрунзе противопоказан, но его даже не пустили в операционную. Михаилу Фрунзе было тогда всего сорок лет…

При подготовке использованы
материалы www.pseudology.org