Двадцатилетняя Анна Пьянзина знает казахский язык в совершенстве. Эта простая девушка своей жизнью и творчеством (пишет стихи на казахском) развенчивает все мифы о сложностях обучения государственному языку. Знание казахского, делится Анна, помогло ей пережить развод родителей и детдом.

– Расскажи немного о себе. С какого возраста ты освоила язык?
– Я – самый младший ребенок с семье. Родилась в Уральске. Когда мне было два года, родители развелись, и нас отправили к родителям мамы в поселок Бозай Теректинского района. Там и научилась казахскому…
– Это тот аул возле Шалкара, браконьеры из которого два года назад, несмотря на предупредительные выстрелы, избили сотрудников рыбинспекции?
– Да, бозайцы довольно суровые люди. Две мои старшие сестры вышли замуж и уехали, а мы с братом до семи лет жили в ауле. А там, как правило, только «казакша» и говорят. По-другому мы попросту не смогли бы с детворой играть. После смерти бабушки и деда нас с братом отдали в «Жас даурен». И там стоял выбор - пойти в казахскую школу или русскую. Я выбрала первое, потому что на тот момент казахский язык был мне ближе, чем русский. Он и сейчас роднее. Потом отучилась в педколледже по специальности «Организатор по воспитательной работе». Будучи студентом, участвовала в различных фестивалях и конкурсах на знание казахского языка. Объездила почти всю страну, где читала свои стихи, пела и исполняла национальный танец. В моем случае язык довел меня не до Киева, а до Баку, где на международном фестивале «Тан жулдызы» («Утренняя звезда») наша делегация заняла первое место.
– Как ты думаешь, почему, несмотря на огромные средства, выделяемые на развитие госязыка, мы до сих пор топчемся на месте? Что посоветуешь тем, кто учит или собирается учить казахский?
– Во-первых, я бы посоветовала учить и совершенствовать казахский прежде всего самим казахам. Корень проблемы именно в неполном знании родного языка.
Во-вторых, если вы отдаете ребенка в казахский садик, то вы вправе требовать, чтобы воспитатели общались с детьми на казахском. По-другому результата не будет. Так, например, вышло с делопроизводством. Вроде бы обещали перевести его на госязык, а на местах никаких изменений. Вообще, у кого есть желание, тот и за три месяца может выучить и казахский, и английский. Тем более для первого у нас языковая среда под рукой.
– Как относишься к тому, что после обретения независимости, почувствовав языковой барьер, много русских уехали и продолжают уезжать из Казахстана?
– Бывает, что некоторые упрекают меня за то, что, постоянно общаясь на казахском, я якобы предаю русский язык и веру. На такие выпады я обычно отвечаю, что верю в единого Бога, и мне здесь уютно. И вообще, на каком языке должен говорить человек, который живет в стране под названием Казахстан?
– О чем твои стихи?
– Стихи говорят сами за себя «Анашым» («Мама»), «Достарым» («Друзья»), ну и так далее. Любимые авторы, безусловно, Мукагали Макатаев и Абай. Любимое произведение у Макатаева – стихотворение «Шыда», первые строки которого звучат так:

Шыда, шыда, шыдай тус,
шыда тагы,
Шыдамдыны мына омiр унатады.

Смысл его прост: терпи, жизнь любит терпеливых. Это, по сути, мое жизненное кредо.
– Каковы планы на будущее?
– Сейчас я временно работаю оператором ПК. С нового года меня по распределению должны направить работать в детский сад или в школу. И еще я благодарю моих преподавателей и наставников из колледжа. Спасибо директору Шалкыме Курманалиной, преподавателям Айман Кадырниязовой и Майре Нурмукашевой, которые помогли мне развить способности, поставить дикцию и еще больше углубить знания.
Одними деньгами
не поможешь
За последние два года на развитие и поэтапный переход делопроизводва на государственный язык из республиканского бюджета было выделено почти 10 млрд тенге.

Санат УРНАЛИЕВ