Наша история полна загадок и тайн. Ее неоднократно подправляли в угоду правителям и политикам, а потому даже такое, казалось бы, недалекое прошлое, как революция 1917 года, по-прежнему остается неким мифом. Но что же на самом деле происходило 90 лет назад в Уральске?
Об этом задумался Николай Григорьевич Чесноков. Итогом его кропотливого труда стала книга «Исторический провал», право первой публикации которой старейший журналист Приуралья предоставил «Надежде». Редакция благодарит автора за сотрудничество и надеется, что уральцы вновь откроют для себя много интересного, а еще больше – неожиданного, в том числе, возможно, и о своих родственниках, живших в ту пору коренных перемен.

Продолжение.
Начало в №№ 22-32, 36, 37

Колокола памяти

Гурьян Маркович Фомичев (1881-1920) – казак Илекской станицы, учился в Илекском начальном и Уральском реальном училищах. Окончил Киевский политехнический институт по специальности агронома-статистика. С 1901 г. член ДСДРП, активно участвовал в первой русской революции. С 1906 года возглавлял прогрессивную газету «Уралец», которая не раз закрывалась за смелые выступления. В 1907 году он порвал с большевизмом, тогда же была закрыта и газета.
Работал агрономом на войсковой ферме, затем стал заведующим сельскохозяйственной станцией. С надеждой встретил Февральскую революцию. В сентябре 1917 года участвовал в демократическом совещании в Петрограде.
В широких массах казачества Фомичев пользовался известностью деятеля либерального направления. Открыто осудил Октябрьский переворот, заставив многих казаков поколебаться в своих взглядах и перейти на сторону белого движения.
Назначение Фомичева главой правительства отвечало интересам большинства казачества и в первую очередь - революционно настроенным большевикам. Они увидели, что фактически формируется многопартийное правительство, которое возглавляет пусть и бывший, но социал-демократ.
После мартовского переворота генерала В. Толстова в 1919 году Фомичев занимался хозяйственными делами, а с развалом казачьей армии прошел пешком сотни километров, направляясь в Уральск, чтобы сдаться новым советским властям на милость. В марте 1920 года его задержала гурьевская ЧК, и он был доставлен в Уральск, где его в конце мая судил ревтрибунал Уральского укрепрайона и приговорил к 20 годам тюремного заключения. Однако 27 июля его расстреляли.
Приводим газетный отчет о процессе.

Процесс бывшего председателя Воскового правительства (ВП) Фомичева
В 10 часов утра 22 мая 1920 г. в зале СНХ слушалось дело бывшего председателя ВП Фомичева в контрреволюции.
Со стороны местного населения проявляется громадный интерес к делу. Деятельность подсудимого протекала у всех на глазах, процесс вызывает оживленные толки присутствующих.
Обвинительный акт
При напряженном внимании публики председатель ревтрибунала укрепрайона оглашает обвинительный акт.
Фомичеву предъявляются следующие обвинения:
1. В том, что он, как бывший член ДСДРП(б), а с 1901 года хорошо разбиравшийся в требованиях рабочего класса и знавший тактику борьбы его, зарекомендовавший себя в Уральске с 1906 года как редактор социалистического «Уральца», использовал свое положение в интересах не трудового народа, а казачьих верхов, участвуя в контрреволюционном войсковом правительстве, на совещании членов учредительного собрания в Самаре, посылая обращения к Колчаку с обещанием оказать ему вооруженную поддержку и борясь против власти рабочих, защищая идею демократизма, представляющую лишь буржуазную ловушку, тем самым изменил рабочему классу.
2. Будучи председателем ВП, руководил вооруженной борьбей против Красной Армии, а также разогнал в Уральске Совет РКП и арестовал его членов.
Последствием этой контрреволюционной деятельности Фомичева и других членов ВП явилось полное разрушение края и бесчисленные жертвы со стороны народа. А посему Фомичев подлежит суду реввоентрибунала.
Ответ подсудимого
Обвиняемый на предъявленные ему обвинения ответил, что он признает себя виновным, но не по всем пунктам. В свое время он был членом РСДРП(б), но по исследованию (как агроном-статистик) центральных губерний и изучению взглядов крестьянства решил, что оно не подготовлено к соцстрою. В разгоне совдепа он не виновен. Все это сделал станичный сход во главе с Михеевым. Политику свою он строил на мирных переговорах, но все попытки оканчивались неудачей. Теперь у него свершился переворот во взглядах. Он выяснил, что если у власти нет творческого, сознательного начала, то власть существовать не может. Так было, есть и будет у белых.
Опрос свидетелей
Свидетель Каратаев показал, что Фомичев, будучи председателем ВП, разогнал совдеп, арестовал членов. Военно-полевым судом и ВП во главе с Фомичевым были расстреляны 25 т.т., заподозренных в большевизме. Сам Каратаев тоже был арестован по инициативе ВП в лице Фомичева.
Свидетель Трофимов показал, что Фомичев действительно является руководителем ВП. Зная, что Михеев - ярый противник советской власти, он поручил ему поговорить с Саратовом по прямому проводу. Трофимов как депутат съезда был командирован по казачьим поселкам агитировать с целью поднять вооруженное восстание против Красной Армии. Но как член РКП он направил свою агитацию в обратную сторону. Михеев и Кирпичников, члены ВП, были не так развиты, как Фомичев.
Свидетель Писарев показал, что Фомичев до революции хорошо обращался с рабочими. Остаться на хуторе ему было всегда возможно. Свидетель Гордеев показал, что при отступлении казаков Фомичев распорядился дать из амбара продукты для фермерских рабочих и советовал им оставаться у большевиков.
Свидетель Гофка показал, что Фомичев был очень хороший человек. В разговорах с ним весной 1919 года Фомичев имел намерение остаться на ферме, говорил, что, к сожалению, нельзя этого сделать, так как он находился при штабе армии.
Речь обвинения
Назначенный обвинителем по данному делу тов. Ружейников в своей речи фактами доказывает контрреволюционную деятельность Фомичева в восстановлении трудовых казаков против рабочих и крестьян.
Он оглашает ряд воззваний за подписью Кирпичникова и Фомичева к Колчаку с обращением оказывать вооруженное содействие в борьбе с совдепией и «восстановлении законной власти в отечестве».
Бывший социалист, Фомичев во время гражданской войны, когда идет борьба не на жизнь, а на смерть между двумя классами, становится по ту сторону баррикады. Обвинитель по пунктам останавливается на ответах подсудимого. Реальную силу имели съезд и правительство, а не станичный сход. И Фомичев всегда мог принять соответствующие меры к прекращению гражданской войны, но он предпочел поддерживать политику реакционного казачества. Показания свидетелй рабочих, дающих ложные отзывы о подсудимом (хорошо обращался и т.д.), - это показания малосознательных рабочих, которые привыкли унижаться перед барином.
Трудовое казачество не хотело войны, и вдохновителем последней было ВП во главе с Фомичевым. Опять-таки и добровольное возвращение Фомичева произошло лишь после ликвидации всей авантюры. И этому большого значения придавать не следует. В затягивании гражданской войны не только в Уральской губернии, но и во всей республике, виноваты частью и фомичевы своей контрреволюционной преступной деятельностью. Последствием всего этого явилось полное разрушение всего Уральского края и бесчисленные жертвы со стороны трудового народа. В заключение тов. Ружейников предлагает вынести в отношении Фомичева самое суровое наказание.
Речь Ружейникова продолжалась три часа.
Речь защиты
Тов. Михалин рассматривает весь процесс как один из пережитков уходящего капиталистического общества. Подсудимый прежде всего пролетарий, а потом уже преступник. Фомичев – пролетарий, изуродованный капиталистическим воспитанием, школой, обществом, всей той средой, в которой он учился, жил и работал. Сначала он реалист, погнавшийся за пятерками, похвальными листами, в чем его поощряли капиталистические методы воспитания. Дальше он студент, не знающий идеологического фундамента программы большевизма. Но увлекшийся техникой работы, выступлениями, рефератами, дискуссиями, соревнованием не ради самой идеи, самого дела, а лишь ради удовлетворения чувств тщеславия и лжесамолюбия, принятого и выраженного буржуазным воспитанием, школой и средой. Этим определяется вся его дальнейшая деятельность. Он преступник, но таким его сделал капитализм, а по существу он сын пролетариата, трудовой казачьей семьи. Капиталистическое общество изуродовало Фомичева, приспособило его к своим целям. Дальнейшее поведение Фомичева не могло быть иным, так как он совершенно утратил пролетарский облик и лишь теперь, предоставив себя в руки революционного пролетариата, Фомичев сделал первый шаг по пути возвращения в пролетарскую семью. Он не ренегат, так как никогда не знал твердой пролетарской идеологии. Не отрицая элемента преступности в деятельности Фомичева, правозаступники находят, что труд, которым необходимо обязать Фомичева, - лучшее лекарство от его уродства, лучшее средство выравнять его запутавшуюся идеологию и окончательно вернуть в родную ему по плоти и крови пролетарскую семью.
Последнее слово подсудимого
В своем последнем слове плодсудимый Фомичев заявил, что пришел сюда с искренним и исключительным желанием работать на пользу рабочего класса.
Приговор
После совещания председатель трибунала огласил приговор. Фомичев признан виновным в предъявленных ему обвинениях. Ревтрибунал приговорил его к расстрелу, но, принимая во внимание классовое положение, его раскаяние и политику советской власти, не желающей мести даже ярым врагам трудового народа, постановил заменить расстрел 20-ю годами тюремного заключения с принудительными работами. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Объявление приговора было встречено всеобщими аплодисментами.

Февральские новости

1 (14) февраля начал работать съезд иногородних депутатов казачьей территории. Он постановил именовать себя съездом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Уральской области.
Съезд, созванный вовремя, изгнал из президиума ветеринарного врача, эсера А. Н. Тихонова – председателя Уральского исполнительного комитета и его заместителя К. И. Одинцова, которые выступали за учредительное собрание. Вместе с ними съезд покинули еще 16 делегатов. Осталось 33.
Делегаты избрали для руководства работой съезда президиум под председательством большевика П. И. Дмитриева. Таким образом, съезд полностью перешел на сторону большевиков и сразу же принял приветствие советскому правительству.
Председательствующий вынес на обсуждение съезда резолюцию союза профессиональных организаций города Уральска. В первом пункте ее говорилось, что профессиональные организации признают толко Советскую Федеративную республику и Советскую власть Народных комиссаров. Далее отмечалось, что власть на местах и, в частности, в Уральской области должна принадлежать Советам, что с революцией стираются все грани: классовые, национальные, вероисповедования, а власть должна носить революционно-пролетарский облик. Приветствуя трудовое казачество, революция осуждала всякие попытки к сближению с контрреволюционерами и провозглашала: «Да здравствуют Советы, да здравствует Советская власть!»
Революция принимается. Дмитриев под приветственные возгласы и аплодисменты поздравил съезд с принятием революции. Под аплодисменты был зачитан декрет советского правительства о прекращении войны. Дмитриев предложил послать от имени съезда телеграфное поздравление советскому правительству в связи с достигнутыми успехами и прекращением войны. Предложение было принято.
Съезд избрал комиссаров исполкома: Д. Б. Колостов – продовольствия, П. И. Дмитриев – народного образования, И. Д. Петреченко – по крестьянским делам, П. П. Парамонов – труда, В. А. Масякин – почты и телеграфа, Ф. С. Полшков – отдела местных организаций, М. И. Иванов – врачебно-санитарного отдела, В. С. Половинкин – заведующий хозяйственной частью Совета.
Совет размещался в доме Маштакова на Алексеевской улице. Меньшевики и эсеры признали съезд неправомочным и не признали его решений и образованного им исполкома Совета.

Николай ЧЕСНОКОВ
(Продолжение следует)