Nomer 45 (291) 6 ноября 2008 года

  СКОЛЬКО ЖЕ УРАЛЬСКУ ЛЕТ?

Этот вопрос поднимается ежегодно в преддверии и во время празднования Дня города. Действительно, сколько лет нашему Уральску? «Надежда» предлагает мнение по этому поводу старейшего журналиста, краеведа Николая Григорьевича Чеснокова.
Яицкий казачий городок, а позже Уральск, - город значительных событий в истории нашей Родины. Его история начиналась здесь, где могучий Урал, или, как его прежде любовно величали казаки, Яик Горынович день и ночь катит свои серебряные воды.
Здесь, на взлобье широкого плеса, еще ютятся и поныне, хотя их уже немного, деревянные, каменные строения, глинобитные домики с плоскими крышами, наподобие первых куреней. Здесь каждая улица, каждый дом полны преданий и сказаний, песен и легенд, и каждый бородач - живой вестник истории.
Археологи предполагают, что в далекой древности на этом месте уже было когда-то селение. И с ними нельзя не согласиться, ведь это центр великих исторических ворот, через которые в Европу проходили народы Азии и возвращались назад. Здесь пролегал и торговый путь между материками. Но после распада Золотой Орды, когда оплотом былого могущества оставался полуразрушенный Сарайчик, на обезлюдевшем Яике послышалась вольная русская речь.
Выдающийся русский историк Н. М. Карамзин в своей работе полагался исключительно на документы, некоторые из которых нам, увы, уже никогда не увидеть, тем более в Уральске, где уничтожены архивы глубокой старины. В «Истории государства Российского», рассказывая о делах в царстве в 1584 году - основании Архангельска, укреплении каменными стенами Астрахани, строительстве в Москве, - Карамзин далее писал: «Упоминаем здесь также о начале нынешнего Уральска. Около 1584 года шесть или семь сот волжских казаков выбрали себе жилище на берегах Яика, в местах привольных для рыбной ловли; окружили его земляными укреплениями…»
Это утверждение Карамзина у многих исследователей Уральска вызывало сомнение, и прежде всего тем, что в описании карты Московского государства XVII века - «Книге Большому Чертежу», составленной в последней трети ХVI века, говорится о Кош-Яицком казачьем городке, основанном на Яике в устье реки Илек не позднее 1586 года. О Яицком городке, по Карамзину возведенном около 1584 года, почти одновременно с ним, упоминания нет.
В августе 1586 года астраханский воевода доносил в Москву: «А построено-де, Государь, у казаков на Яике три городка». Один, по-видимому, довольно значительный и хорошо укрепленный, если ногайский князь Урус со всеми своими улусами в течение недели осаждает его и не может взять. Судя по «Книге Большому Чертежу», по жалобам Уруса московским князьям и донесениям воевод - это Кош-Яицкий городок. А два других - где находились и как назывались?
А. Ригельман в книге «История или повествование о донских казаках…» («Чтения в обществе истории древностей Российских», 1846) называет датой основания Яицкого городка 1581 год.
В марте 1909 года местная газета «Уральский листок» в пасхальный день напечатала большую «трехподвальную» статью В. Юрьева «Когда и при каких обстоятельствах был основан Уральск».
Опираясь на архив министерства иностранных дел России, приводя переписку конца XVI российского правительства с ногайскими ханами, он считает эти исторические акты свидетельством о рождении - «исправной» метрикой Уральска, в которой указан 1586 год как год основания города.
Позволим не согласиться - это год упоминания городка, а не рождения, что не одно и то же. Этот архив сохранился и до наших дней. В том числе и на него опирается Н. М. Карамзин, говоря об основании Уральска. Документы находятся в Москве в Государственном архиве древних актов, и основная масса их в так называемых «Ногайских делах» - в дипломатической переписке со времен Ивана Грозного с ногайскими князьями и мурзами.
В 1580 году казаки разрушили ногайский город Сарайчик, стоявший в низовьях Яика и мешавший свободному проходу в Каспийское море, а главное - ненавистный центр работорговли, в основном русским людьми, которых ногаи уводили из поволжских селений. Надо полагать, в последующие годы после взятия Сарайчика на Яике была уже не одна тысяча казаков, не то откуда бы взялось их столько, что они охотно откликнулись на просьбу Москвы и отправили на первую российскую службу в 1591 году 500 человек, конечно, не последних.
Каждая ватага жила на Яике своим станом. Помимо Кош-Яицкого или Голубого по документам тех лет известны казачьи городки по Яику - в Коловертном, Кирсанове, а также Медвежий, Соленый, Белый, Орешный, Богатый. Голубой городок, вероятно, старейшее казачье поселение на Яике. Оно огораживалось валами со сторожевыми башнями над ними. П. С. Паллас и А. Б. Карпов полагали, что на этом острове ранее стоял ногайский город Шакошня.
Разная судьба у всех одиннадцати атаманов, со своими ватагами участвовавшими во взятии Сарайчика. Одни, решив служить московским государям, были отправлены в Астрахань, другие, участвовавшие в заговоре, повешены в Самаре.
Яик и Чаган связаны с именем знаменитого Ермака Тимофеевича. В 1582 году на яру, что между нынешними поселками Горячкиным и Мергеневым, собрался большой круг волжских, донских и яицких казаков. С тех пор и до наших дней этот яр носит название Сборновский. Казаки решали на кругу, как им жить-быть - идти ли на царскую службу, или к Строгановым в Сибирь, или остаться самим по себе.
Атаман Богдан Барабоша и сотоварищи Нечай Шацкий, Янбулат Чембулатов, Якуня Павлов, Никита Ус, Первуша Зея да Иван Дуда решили остаться на Яике, а большинство ушло с Ермаком Тиофеевичем, направляясь в легенду Сибирского царства. Здесь, под рощей, что стала потом называться Ханской, проплывал Ермак со своей ватагой на легких востроносых стругах. Завернув в устье Чагана, ватага поднялась по нему вверх - к Иргизу, а там - раздольный Волго-матушкой…
Возможно, на благодатном полуострове, где вскоре будет казаками основан Яицкий городок, его поджидали новые станицы сподвижников Ивана Кольцо. Здесь тепло и дружески распрощались они с оставшимися. Так с буйного Яика с яицкими вольными казаками Ермак начал свою беспримерную эпопею.
На Яике остался атаман Нечай Шацкий, который в луке Яика у Чагана позже основал монастырь, где зачнется Белый Яицкий казачий городок - Уральск.
В те далекие времена в казачестве существовал обряд расставания с боевой жизнью и перехода к иной, как бы промежуточной, - принятие монашества. Многие казаки под старость удалялись в скиты для братского уединенного сожительства в отдельных кельях. Нередко казаки основывали обители - своеобразные пристанища для гонимых и странников, где велись непрерывные службы и молитвы. Там престарелые казаки в тиши замаливали мирские грехи, готовясь к вечной жизни и встрече с Богом. Известно, что былинный богатырь казак Илья Муромец на склоне лет также принял иноческий постриг.
Вскоре после взятия Сарайчика атаман Нечай Шацкий отошел от боевой жизни и поставил на Яике монастырь, где прожил остаток дней своих, общаясь с Богом. По крайней мере, монастырь с его именем просуществовал в Яицком казачьем городке почти до середины XVIII века.
П. И. Рычков в «Топографии Оренбургской губернии» писал, что «от построения того (Яицкого - Н. Ч.) городка по тот 1748 год было лет с полтораста», то есть Яицкий городок возник где-то в конце XVI. А в записи 1744 года его же «Истории Оренбургской» говорится, что Яицкий городок основан «перед сим за 270 лет, и тако около 1474 года».
В другом месте основание Яицкого городка Рычков прямо связывает с Нечаем. Правда, первое поселение казаков на Яике по рассказам старожилов он относит уже к 1484 году, а Яицкий городок будто бы заложен сорока годами позже, то есть в 1524 году или около того.
Эти даты исследователи края никогда не брали во внимание и относились к ним не более как к преданиям, как и к тому преданию, в котором говорится о «прародительнице» яицких казаков приснопамятной Гугнихе, будто помнившей времена Тамерлана или Тимура и ставшей тогда женой казацкого атамана Гугни, обитавшего сотоварищи на Яике.
Фламандский путешественник Рубрук или Рубруквис, посланный французским королем Людовиком IX, в 1253-1255 гг. совершил поездку в Монголию. Побывав на Дону, он заметил: «Повсюду среди татар разбросаны поселения русов. Они превратились в закаленных воинов. Средства для жизни добывают войной, охотой, рыбной ловлей и огородничеством. Для защиты от холода и непогоды они строят землянки и постройки из хвороста. Своим женам и дочерям они не отказывают в богатых подарках и нарядах. Все пути передвижения обслуживаются русами и на переправах рек - повсюду русы».
Так было и на Волге, и на Яике во время господства Золотой Орды. Так было и после Тамерлана, разгромившего Золотую Орду. Оставались русские люди на Яике и при ногаях, уже считая его своей исторической родиной.
Можно верить преданиям, можно и не верить, относиться к ним как к красивым, занимательным байкам. Но напрашивается вопрос: зачем нашим предкам так далеко - в глубь веков - относить старшинство войска городка? И тут же сам собой приходит ответ: люди говорили то, что знали, что слышали от предков своих - правду-матку, в которую верили сами.
Записи Рычкова, сделанные в 1744-м и 1748 годах со слов долгожителей, для которых 150 и 200 лет назад не Бог весть какая старина, - время отцов и дедов, бывших непосредственным участниками событий тех лет. И их рассказы не просто «предания старины глубокой», а воспоминания своей, дедовой или прадедовой жизни. Поэтому к ним нельзя относиться с пренебрежением или недоверием. В них где-то скрыта изюминка.
Предания обычно отталкиваются не от года, а от того или иного значимого события. Их - события - и следует искать. Одним врезалось в память одно, другим - иное. Оттого и разночтения в дате основания Яицкого казачьего городка. Это сейчас мы едва помним своих дедов, а уж прадеды теряются где-то в темном беспамятстве. Прежде, как и на Востоке, знали своих предков как минимум до седьмого колена, могли в подробностях рассказать, когда, где и что случилось с ними.
Теперь мы безоговорочно полагаемся на бумагу, но прежде с такой же долей доверия относились к памяти. Случались ошибки, но незначительные. Чтобы найти искомое, вспоминали те или иные значительные вехи. Предки манией цифр не страдали. Глубина веков была прозрачной. Людей не завораживала юбилеемания. К седой старине просто относились с уважением, а к старому человеку - с великим почтением.
Предания - для историков предмет внимания. Как не бывает дыма без огня, так и преданий - без основания. Полагаться на предания нельзя, отталкиваться от них для поисков документальной истины - необходимо.
На карте 1562 года путешественника Дженкинсона в районе среднего течения Яика помечен пока неизвестный науке город Шакафшик-Шакашня или что-то сходное с этим названием. Не он ли предшественник казачьего Яицкого городка, о котором говорят предания и глухо упоминают документы? Но это вопрос, и на него историкам предстоит ответить после тщательного исследования.
Конечно, предания - намек, но имя Нечая Шацкого - историческое, оно встречается в документах. И связь этого имени с Яицким казачьим городком, безусловно, заслуживает внимания. Зная о преданиях с Нечаем Шацким, приведенных Рычковым, посмотрев на карту Дженкинсона с Шакофшиком - городком на Яике, ту же приходишь к мысли: городок, скорее всего, назывался Шацким, но переведен Дженкинсоном по созвучью неточно, так же, как и в ряде других случаев - названия русских городов на его карте искажены. Но скорее, Шакофшик или Шакошня - это городок на Меловых Горках, что раскопан недавно нашими учеными, в частности, профессором М. Сдыковым.
Шакофшик-Шацкий, может быть, и есть один из первых казачьих городков на Яике. Дженкинсон знал о нем, а составители карты Большого Чертежа, возможно, не обратили внимания на монастырь, затерянный в непроходимой уреме (зарослях) возле Яика. А вот показания ногайских пленных и московских послов к ногайскому князю Урусу - уже документы свидетелей. Даже если эти люди сами не видели городков, то слышали о них от ногаев, кочевавших вблизи Яика и не раз сталкивавшихся с казаками.
Видимо, один из трех безымянных городков на Яике, о которых в 1586 году сообщает в Москву царю Федору Ивановичу астраханский воевода Лобанов-Ростовский, был Кош-Яицкий городок, другой - Шацкий монастырь - Белый городок (Уральск еще в XIX называли Белогорском).

Николай ЧЕСНОКОВ,
продолжение следует.

 

 

Design by Kumargazhin Almat