Мария КОРОТУНЕНКО:
"НАША СИЛА - В СОГЛАСИИ"

Марии Николаевне Коротуненко 91 год. Она мать пятерых детей, бабушка шести внуков и одного правнука. На ее памяти и коллективизация, и голод, и репрессии 1937-1938 годов, и Великая Отечественная война, и тяжелые послевоенные годы, и развал Союза, и перестройка, и становление суверенного Казахстана… Перед глазами этой женщины прошла целая эпоха, фрагменты которой живы в ее памяти до сих пор.
- Мы выстояли, потому что жили дружно, в добром согласии, - говорит она.
С каждым годом все меньше пожилых людей, возраст которых перевалил 90-летний рубеж. Причины? Экологический дисбаланс, лечение «не теми» лекарствами, стрессы, голод, репрессии и войны.
По словам вице-министра здравоохранения РК Сауле Диканбаевой, долголетие для Казахстана нехарактерно, хотя долгожителей немало. Столетний рубеж, по данным Агентства по статистике, преодолели 808 граждан республики. Рекорды бьет южный регион. В Западно-Казахстанской области возрастных рекордсменов старше 90 лет насчитывается 606 человек.
Самые яркие, безоблачные воспоминания Марии Николаевны связаны с жизнью в родительском доме в нынешней Жамбылской области, до наступления коллективизации.
- В семье нас было пятеро детей, и все мы вместе с родителями крутились по хозяйству от зари до заката. Ой как хотелось с ровесницами по грибы да по ягоды в лес сбегать, да недосуг было. Родители сажали таласы, в Уральске эти посадки бахчами называют, несметное количество арбузов, дынь собирали, только и успевай поворачиваться. Так жили в нашем селе и казахи, и русские, и немцы. Не помню, чтобы были какие-то распри.
Помимо этого, родители Маши держали большое хозяйство – девять лошадей, 12 коров, а баранам и счета не знали. Всей семьей дружно заготавливали корма для скотины, сажали и убирали хлеб вручную, зерно на мельницу возили. Сады огромные были – яблони, груши.
- За день столько ведер переносишь - к вечеру спину ломит, - вспоминает баба Маша. - Вроде тяжело, да сытно и весело. На себя-то работать одно удовольствие было, правда, это мы уже намного позже оценили. В нашем селе все дети так жили, у коих родители труд уважали.
В 1926-1927 годах по городам и весям Казахстана полным ходом насаждались реформы молодой страны Советов. На селе происходил передел пахотных и пастбищных угодий. Около 1 360 тыс. десятин сенокосов и 1 250 тыс. десятин пашни были отобраны у зажиточных хозяйств и переданы беднякам и середнякам. Советское правительство считало, что традиционное хозяйство, которым и жила семья Маши, опирающееся на частную собственность, не могло в короткие сроки дать необходимое для молодого государства продовольствие. Поэтому в конце 20-х годов был взят курс на коллективизацию - создание системы коллективных хозяйств или колхозов.
- Шел 1927 год, мне исполнилось 11 лет. Как-то вечером во двор ворвались люди в кожанках и, угрожая нам револьверами, забрали всю скотину, - утирая слезы, говорит Мария Николаевна. - Потом, спустя время, всех сельчан согнали на площадь и объявили, что пришла новая власть и наш долг - отдать все свое имущество в общее пользование – колхоз. А на резонный вопрос, с чего вдруг, - родителям ответили, мол, несправедливо, что одни бедно живут, а другие богато. А у нас в поселке бедными только лентяи были… Мать с отцом сильно переживали.
В школе Маше учиться не довелось, не принято было в то время девочек грамоте обучать. А жизнь шла своим смутным, непонятным для многих чередом. Бывшие крестьяне в колхозах работали не меньше, чем на своих полях, да только без души, потому и скот, будучи «ничейным», чах день ото дня, пшеница зарастала сорняком без должного ухода. Незаметно подкрадывался голод. Если в 1927 году в Казахстане было заготовлено 430 млн пудов зерна, то в следующем - только 300 млн пудов, причем началось повсеместное уменьшение посевных площадей.
- У нас отбирали все запасы пшеницы, - вздыхает Мария Николаевна. - Зерно требовали даже с тех, у кого его и в помине не было, люди вынуждены были менять скот на хлеб и сдавать государству. Но как бы трудно не было, во все времена люди выживали за счет добрососедства. Помню, как-то раз по весне нас, голодных детишек, накормил седой аксакал. Он гладил меня по голове и приговаривал что-то доброе на казахском языке.
Замуж Мария вышла в 1935 году в 19 лет. Брат ее Григорий работал в одной бригаде с будущим мужем Василием, трактористом. Как-то после уборочной страды этот паренек пришел к ним в дом. Молодые люди понравились друг другу, поженились.
По рассказам Марии Николаевны, в селе вдруг появилось много пришлого люда. В прошлом крепкие хозяйственники, а ныне сосланные, раскулаченные, они приезжали с одними узелками в руках, заселялись в полуразвалившиеся хаты и начинали жизнь с чистого листа. Каких национальностей только не было – поляки, немцы, корейцы, татары, турки, греки, калмыки и многие другие. Сельская молодежь на скорую руку строила домишки, а пришельцы, перекликаясь на разных языках, спешили выйти на работу в колхозные поля. Зарплату новая власть не давала, и народу приходилось работать за трудодни. Но жили весело, сообща отмечали куличами русскую пасху, казахский наурыз сытным коже и татарский сабантуй горячими учпучмаками, тут и там слышались наигрыши домбры, балалайки и гармошки..
- С появлением приезжих голод стал подкрадываться все ближе, и все чаще мы укладывались спать на пустой желудок. Было решено ехать к родственникам мужа в село Гродиково, что в Киргизии.
В 1936 году в семье Кортуненко родился первый ребенок - дочка. В Киргизии тоже было голодно, хоть и работали на полях да в садах, но хлеб начальство отмеряло строго по норме.
- А со следующего года начались массовые репрессии. Помню, «черный ворон» приезжал в село, - переходя на шепот, продолжает свой рассказ баба Маша. - Председатель колхоза потихоньку выдавал многодетным семьям излишки зерна, чтобы дети с голоду не умирали. Кто-то из завистливых сельчан донес. Ночью и председатель, и его семья исчезли. Спустя время нам объявили, что они - враги народа. Какие же враги, коль детишек от голодной смерти спасали? Так мы и не поняли, что произошло.
Массовые репрессии не обошли стороной ни одну республику бывшего Советского Союза. Жертвой неслыханного по своим масштабам террора мог стать любой человек.
В Казахстан в разные годы было депортировано 1 миллион 500 тысяч человек. Несмотря на все тяготы сурового времени, казахский народ с теплотой принял всех этих обездоленных людей. Именно благодаря интернациональной взаимопомощи удалось тогда выжить и устоять перед кровавой машиной тоталитаризма. Особым приказом НКВД осуждались и члены семей репрессированных. Наказание отбывали жены, а порой и сестры, и матери репрессированных, не совершившие никакого преступления. Для таких женщин были созданы специальные лагеря, не имеющие аналогов ни в одной стране мира. Вот почему 31 мая в Казахстане отмечается как День памяти жертв политических репрессий, начавшихся в 1937 году.
В Киргизии Мария Николаевна с мужем пробыли недолго, и к началу войны опять вернулись в Жамбылскую область.
- Когда по радио передали, что началась война, на меня словно ушат холодной воды вылили, - вновь переживает страшное известие баба Маша. - Не верилось. Лишь когда услышала печальные сводки с передовых, поверила. Но ни меня, ни мужа на войну не забрали, мы остались в тылу. Поверьте, наш труд был не менее тяжек, нежели сражение на фронтах.
В годы войны Мария Николаевна работала на заготовке овощей и фруктов. Сажали, убирали, резали и сушили картошку, морковь, свеклу, лук, яблоки для фронта, а ночами вязали носки и варежки. Дома на хозяйстве оставались дети малые. Муж сутками работал на полях трактористом.
- Недосыпали, - вспоминает Мария. – Бывало, соберемся все в кучку, прижмемся друг к дружке, чтобы теплее было, и спим прямо на рабочем месте. Потому Победу мы, многонациональный народ Казахстана, встретили с великой радостью.
Но после войны жить ненамного легче стало - сообща сеяли поля, восстанавливали полуразрушенные дома. Делалось это так. В выходной день собирались всей улицей и помогали возводить стены, штукатурить, белить. Получалось быстро и качественно.
- В 1953 году, когда умер Сталин, все переживали большую печаль. Хоть и жесткие порядки были - с работы ни лишний колосок, ни яблочка не унесешь, сразу врагом народа станешь, но люди боялись его и уважали. Народ плакал, ведь победа в войне была одержана вместе с ним. А вот когда в 1961 в космос полетел Юрий Гагарин, так всем миром праздновали. Незнакомые люди на улице обнимались.
В Уральск Мария Николаевна переехала уже в 1971 году, к дочери, что жила в поселке Плодоовощном. И опять довелось ей работать в садах на уборке яблок. Теперь от тех садов лишь былая слава осталась, все повырубали.
Развал Союза запомнился бабе Маше тем, что на очередной границе, когда она отправилась в гости к дочери на Украину, ее не пропустили из-за отсутствия визы, а потом, вместо отложенных 50 тысяч рублей на сберегательной книжке оказались какие-то копейки.
- Мое поколение резко отличалось от нынешних молодых людей. Мы хоть и бедно жили, но весело – беда ли, радость, так все вместе переживали. Теперь люди, к сожалению, сторонятся друг друга, потому и несчастны, - сетует Мария Николаевна. – Счастье-то, оно не в деньгах, а в любви окружающих тебя людей, в согласии, наконец, которое сейчас как никогда необходимо сохранить для наших правнуков. Этому я всегда учила своих детей и внуков – уважать традиции, обычаи и языки нашего многонационального народа, родина которого - Казахстан.
Мария Николаевна, считает, что столь долгую жизнь ей помог прожить веселый нрав и подвижность, а также уважение к тем, кто живет рядом, какой бы национальности они не были.

Ирина КРИУЛИНА