НАЧАЛИСЬ ШОЛОХОВСКИЕ ЧТЕНИЯ,
ПРИУРОЧЕННЫЕ К ОЧЕРЕДНОЙ ГОДОВЩИНЕ СО ДНЯ КОНЧИНЫ АВТОРА «ТИХОГО ДОНА»

Шолоховское обаяние, его простота и готовность помочь каждому, кто обращался к великому писателю в Приуралье, стали, что называется, притчей во языцех.
Только известных фактов, таких, как, к примеру, помощь Михаила Александровича племсовхозу «Бирлик» в приобретении необходимой техники по просьбе директора хозяйства М. Айтасова, а это 12 грузовых автомашин и газик-вездеход, отправка значительного количества теплых конских попон племсовхозу «Анкатинский», которые затем были использованы для… пошива верхней теплой одежды, содействие семье старейшего журналиста Приуралья В. Вареева в улучшении жилищных условий, немало. Многим Михаил Александрович помогал материально, зачастую не думая о возврате долгов.
Об этой особенности характера писателя в своей книге воспоминаний «Об отце» его сын, Михаил Михайлович Шолохов, пишет:
«Ему ничего не составляло дать кому-нибудь из приятелей «в долг» значительную сумму, и он никогда не напоминал им о долге, поскольку чаще всего сам забывал об этом. А когда, оставаясь без денег, мать просила его востребовать хотя бы часть долгов, ответ, как правило, бывал один: «Да чем же он (имярек) отдаст? Откуда у него деньги? А раз так, то чего же ему зря совесть будоражить, нервы трепать?»… Он помогал деньгами огромному количеству людей, письменно обращавшихся к нему. Он как-то светло и, я бы сказал, заразительно радовался всякому полученному в ответ благодарственному письму… Конечно же, многим и многим ему приходилось отказывать (повторяю, богатство его существовало лишь в сплетнях), хотя отказать попавшим в сложное положение людям ему было столь трудно, что часто, будучи не в состоянии помочь, он предпочитал отмолчаться, чем писать оправдания своей, как он говорил, «несостоятельности»».
Но был мастер слова и весьма принципиален, когда вопрос касался откровенной наглости отдельных уральцев. При этом отказывал он с присущим ему изяществом.
В фондах мемориального музея М.А.Шолохова в с. Дарьинское хранится несколько писем писателя к своим уральским друзьям и знакомым. Приведу всего два из них на одну тему и одному адресату, но как характеризуют они автора, как четко разграничил он суть просьб и возможности их выполнения! Написаны эти письма в разные годы директору все того же племсовхоза «Анкатинский» Ивану Александровичу Голунову, с которым Шолохов поддерживал приятельские отношения, и носят разный характер – от общественного до личного.
Забегая вперед, отмечу, в первом случае Михаил Александрович делает все возможное, чтобы исполнить ранее обещанное: ищет способы, досадует, что из-за молчания или скромности И. Голунова исполнение и задерживается, и, возможно, будет не такого качества, какое могло быть. Во втором писатель не хочет делать того, что, по его убеждению, не слишком честно. Эти два частных письма, на мой взгляд, только добавляют к ранее известным чертам характера автора «Тихого Дона» не афишируемые им лично честность и порядочность. Напомним, ранее Михаил Александрович помог решить просьбу Голунова по поводу отправки теплых конских попон…
Впрочем, судить вам, уважаемые читатели.
«Дорогой Иван Александрович! Ваше письмо не застало меня в Вёшенской, в это время - с конца ноября по конец декабря - я был в Москве, в то же время, когда и Вы изволили там находиться. Почему Вы не заехали ко мне, а ограничились только попытками связаться по телефону? Застать меня дома в Москве – дело трудное, но Вы наверняка застали бы Марию Петровну или бабушку, которая живет у нас на квартире. А к телефону там не очень охотно подходят потому, что звонками одолевают круглые сутки. Я послал Вам в Анкату две т-мы (телеграммы – ред.), ответа не получил и был крайне удивлен Вашим молчанием. По Вашей просьбе договорился с Министерством торговли об отпуске совхозу 100 кг чая; Вашего представителя ждали там довольно долго, а потом по моей просьбе чай переадресовали на Уральск, т.к. я был абсолютно не уверен в том, что Вы откликнитесь на мои телеграммы. И всего лишь через два дня после Вашего отъезда из Москвы я узнал, что Вы были там, позвонив по телефону вашему министру Козлову. Экая, право, досада: чай Вы получили бы в Москве, и любого качества, в чем я не особенно уверен, когда это будет проделано через Уральский Облторг. Вообще неплохо, если Вы соберетесь со временем и черкнете мне пару слов о том, получили Вы его или нет, и как все вы там живете, и что с охотой? На сессию я не поехал, что-то приболел, но в начале марта думаю быть в Москве. Очень хотелось бы побывать на Челкаре весной, однако боюсь, что едва ли удастся это осуществить. Но за это осенью непременно приедем погонять за гусями. Я и Мария Петровна шлем всем привет и добрые пожелания. Ждем письма. От вас осенью доехали вполне благополучно и очень скоро. Непогода провожала нас только до Шипово, а оттуда ехали прилично в смысле быстроты и дороги. Кстати, как у вас зима? Много ли снега? Нас тут на Дону завалило снегами, так что единственное средство сообщения это – самолет, либо лошади. На машине и со двора не выедешь. Не ленитесь ответить! Жму руку. Ваш Шолохов. 21.2.47».
А вот другое письмо Шолохова Ивану Голунову:
«Дорогой Иван Александрович! Извини, что я неисправный корреспондент: не управляюсь с ответами, уж больно много пишут. Рад тому, что выкарабкался из болезни, чего и впредь желаю. Что касается машины сыну, - я бессилен что-либо сделать. Дело это нечистое (кого-то вытеснить из очереди, а сына твоего поставить), и мне идти на такое неудобство стыдно, да и по совести и по чину не положено. Плохо будут обо мне говорить, если ввяжусь в такую авантюру, а под старость не очень хочется получать замечания. Ты это обязан понять, а потому и просьбу свою сам сними. Для наших с тобой отношений так будет лучше. Как зима в Уральске? Будет ли в Урале вода? Что-то захирел ваш славный Яик. Мария Петровна кланяется Вере Васильевне и тебе, я тоже. М. Шолохов. 12.2.70».
Может, кому-то это покажется банальным, но закончить статью мне хочется именно так: комментарии, как говорится, излишни.

Ольга ЧЕКАНОВА,
директор мемориального музея М.А. Шолохова.
с. Дарьинское