5
Nomer 25 (479) 21 июня 2012 года

МОЯ ВТОРАЯ РОДИНА

Желание поделиться своими воспоминаниями, о прожитых тяжёлых послевоенных годах, которые нас сплотили и сделали добрее, во мне было давно. Предлагаю на суд читателя рассказы о моих впечатлениях с момента переезда в 1947 году из Казани в Уральск, который стал для меня моей второй родиной.

Спасительный глоток
Мама приехала в Уральск со мной и моей сестрой Галей. Жильё нам выделили в здании бывшей церкви Казанской Божьей Матери, которое было отведено под общежитие рабочих (в основном для незамужних девчат) кожевенного завода им. Землячки. Помню, что церковь была построена из красного кирпича, который по размерам был чуть крупнее современного полуторного. Размеры и габариты церкви были примерно такими же, как и храм Христа Спасителя. Однако своим строением мой приют архитектурно отличался и напоминал своим обликом остатки храма, который находится на территории завода «Зенит» у бывшей проходной со стороны ул. Театральной. Над основным строением церкви Казанской Божьей Матери был большой купол, который в то время был довольно сильно разрушен и напоминал срезанный на вершине арбуз. Сейчас на этом месте построено здание областной эпидемиологической станции (СЭС).
Не забуду постоянный голод и безысходность, которые в тот момент были неизменными спутниками не только для нашей семьи, но и для всех обитателей бывшей церкви. Питались картофельной кожурой, жмыхом и горькой мучелью. Мама, чудом сохранившая нам жизнь, лежала с сестрой на тряпках на топчане в полубессознательном состоянии от голода и слабости. Было жаркое душное лето с сильным ветром, который вывел меня на бывшую паперть перед входом в здание церкви. Я держался за металлический навес, чтобы устоять на ногах. Вдруг подъехал крепкий с большими усами казах на кобыле, который спешился и строго посмотрел на меня. При этом он деловито вытащил из вещевого мешка алюминиевую большую кружку, подошел к кобылице и стал доить её. Делал он это привычно и быстро. Кружка наполнилась сильно пахнувшим молоком, он подозвал меня к себе и жестом дал понять, чтобы я стал рядом с ним. Я робко подошёл к нему, еще не подозревая, что меня ждёт серьёзное испытание. Крепкий, загорелый и по-своему красивый казах вдруг вложил в мою руку кружку. Я сделал несколько больших глотков, отчего у меня в глазах пошли красные круги. Однако сильный казах цепкими руками и всем своим телом прижал меня к себе и сделал все, чтобы я выпил кружку до дна. Когда я допил, он громко закричал: «Будешь жить и всю жизнь меня вспоминать». С этими словами он вскочил на кобылу и умчался.
Во всем этом эпизоде для меня был особый знак. Я действительно стал, как бы крепче. А вот своего спасителя очень часто вспоминаю с особой теплотой. Он спас мою жизнь этой кружкой молока, запах которого помню до сих пор. Тогда я не подозревал, что этот эпизод увидела одна из девушек, которая работала на Землячке и вскоре о нашем бедственном положении узнали в руководстве завода. На следующий день к нам пришла делегация из профкома и принесла нам немного продуктов - картошки и капусты. А молодые девчата стали ежедневно приносить в небольшой кружке суп или щи. Оказывается, они постановили, чтобы каждая из работниц завода отдавала для меня… по столовой ложке супа. Принесенная ежедневная небольшая алюминиевая кружка была в то время на вес золота. Такое не забывается никогда. Поступок моего спасителя возымел действие. Мы выжили.

Военный госпиталь
В развалинах церкви Казанской Божьей Матери все её обитатели жили недолго и в том же 1947 году мы переехали по адресу ул. Бузулукская, 83 и 85. Маме дали работу истопницей в военном госпитале на этой же улице в красивом двухэтажном доме. Здание и впрямь было красивым. Автор - немецкий архитектор Эрих. Парадный подъезд с колоннами и красивой лестницей. До наших дней здание не сохранилось, на его месте построена гостиница «Шагала».
Каждый день мама вставала в четыре утра, чтобы растопить большую плиту дровами, а затем углём. Ставила большие кастрюли с водой и вёдрами на плиту для нужд тяжелораненых красноармейцев. К утреннему обходу начальника военного госпиталя чай и горячая вода должны быть всегда.
В этом госпитале были бедняги со сложными ранениями, которым требовалось несколько операций. Гнойные затяжные ранения не поддавались хирургическому вмешательству. Это приводило к необходимости ампутации конечностей, которые через некоторое время приходилось повторять, пока в конце концов боец просто не умирал. На всю жизнь остался в памяти эпизод с кавалеристом, у которого уже не было одной руки и одной ноги. Перед очередной ампутацией он упросил санитара выпить спирт, что и было сделано. Кавалерист вытащил из матраса, чудом сохранившуюся лихую шашку и начал ею махать со словами: «Полковник, сука, спас свою жизнь, а нас всех кинул на мины». Практически мгновенно появился военный патруль, который быстро вырвал клинок из обессиленной руки. Больше красавца-кавалериста я не видел.
Почти через день из госпиталя выносили умершего красноармейца. Хоронили рядом с Никольской церковью недалеко от часовни.
Были и небольшие часы отдыха. По субботам в основном обслуживающий персонал и двое-трое раненых во дворе устраивали небольшие музыкальные вечера, во время которых, наши девчата и я учились танцевать. Чаще всего это был патефон и несколько пластинок с известными мелодиями: «Рио-Рита» и другие. Одна из девушек, помню, встречалась с офицером госпиталя и забеременела от него. Узнав о том, что отношений больше не будет, она выпила бутылку уксуса и через месяц скончалась в тяжелых мучениях.
Осенью 1948 года утром мама пошла на работу, но никого в госпитале не увидела. Обитатели и персонал госпиталя попросту исчезли. Мы поняли только одно - раненых вывезли из города в неизвестном направлении. Мама потеряла работу. В профкоме з-да им. Землячки ей предложили другую работу - воспитательницей в ясли-сад, который находился в здании нынешнего Центра недвижимости.
Прошло много лет. Однажды в короткой 3-х дневной экскурсионной поездке на великолепный остров Валаам, я слушал экскурсовода, которая рассказала, что в конце сороковых годов на острове находился военный госпиталь. Учитывая особый воздух Валаама, состоящий из фитонцидов, сюда свезли самых гнойниковых раненых красноармейцев, которых нужно было лечить. На мой вопрос, что же в итоге случилось с ранеными бойцами, она ответила: «Их в 1948 году погрузили на корабль и вывезли в неизвестном направлении». Так через 35 лет, тема о безнадёжно больных раненых воинах, снова вернула меня к воспоминаниям о военном госпитале на ул. Бузулукская и о моем трудном детстве.


Лев Бабиченко

 

 

 

 

 

 

 

Design by Kumargazhin Almat