В конце мая позвонила тетя жены из башкирского Стерлитамака и напомнила, что если мы не приедем к ней в июле на 93-летие, то она помрет, так и не свидевшись с нами. Что ж, в Башкирии мы не были уже три года, а так как мой отпуск совпадал с днем рождения тети, то решили однозначно – едем!

Забегая вперед, хочу сказать, что хотя голос тети по телефону звучал неважнецки, на самом деле она оказалась еще довольно бодрой - сама передвигается по квартире, готовит обед, и ни малейшего признака старческого маразма! Особенно меня развеселило, когда она отчитывала старшую, семидесятилетнюю дочь за неправильную стрижку, а младшую, 56 лет, за некрасиво слепленные пельмени и крупно порезанные огурцы и помидоры для салата.
Для профилактики здоровья тетя особо не балуется таблетками, но верит, что ей помогает цветной портрет какого-то народного целителя типа Кашпировского. И этот самый портрет она при мне прикладывала к затылку минут на 10-15. Блажен, кто верует! Еще она за столом похвасталась, что внуки подарили электромассажер для головы.
А я подумал, что если бы у нас в Казахстане набралась тысяча-другая таких долгожителей, то порог пенсии был бы не 58 и 63 года для женщин и мужчин соответственно, а где-то 68 и 73.
Теперь о том, что именно в этой поездке пришлось увидеть интересного и удивительного. В первую очередь удивился, когда за проезд через российскую таможню «Илек» с меня взяли оплату в размере 200 рублей, а не 100, как в Озинках тремя неделями раньше. Видимо, за это время расценки выросли вдвое. На мой недоуменный вопрос о разнице в оплате таможенник отреагировал советом заехать в Оренбург по адресу Шевченко, 20, в их управление. И там мне все объяснят.
Так что, уважаемые читатели, собираясь проехать через российскую границу, имейте в заначке лишнюю сотню-две российских рублей. Мало ли что!
На объездной дороге перед Оренбургом имелся прекрасный зеленый уголок с обустроенным родником, где проезжающие водители обычно набирают ключевой воды в дорогу. За последние годы на этом месте поставили в ряд несколько кафе. Вдоль проезжей части молодые девчонки славянской наружности продают среднеазиатские дыни, рядом в холодке сидят и следят за торговлей лица кавказской национальности, а родник, по словам хозяина кафе, грязный. Деревянный сруб с него сметен начисто, скамеечки нет, а ручей закидан всевозможными упаковками и шкурками от дынь. Так что напиться и прихватить с собой «холодной, ключевой», увы, не пришлось.
Километрах в 70 от Оренбурга начинается Башкортостан. Знакомым башкирам, проживающим в Уральске, я клятвенно обещал, что остановлюсь на административной границе орденоносной Башкирии, обозначенной монументальной стелой с бетонными буквами «Башкирия» и поклонюсь родине их предков. Однако стелы на месте не оказалось, то ли ее снесли из-за изменившегося названия, то ли орденов советского времени постеснялись. Жаль. Пришлось поклониться надписи на оренбургской стеле.
Дороги в Башкирии в идеальном состоянии со всеми полагающимися дорожными знаками и разметкой. Милиционеры патрульной службы остановили лишь один раз за то, что забыл включить ближний свет фар. Отнеслись с пониманием и только сделали предупреждение.
Кстати, о дорожных знаках. Села, через которые проходит автотрасса, обозначены знаком с белым фоном, то есть скорость ограничена до 60 км/час, а вот в с. Новая Отрада по всей длине ограничение скорости до 40 км/час. Вдоль дороги стоят продавцы из числа местного населения с грибами, огурцами и медом.
В десятке километров от Новой Отрады есть село поменьше и называется старая Отрада. Пока жена торговалась с продавцами медом, местный мужичок, не очень трезвый, рассказал мне вот такую притчу о названии этих сел. В Старой Отраде, а раньше называлась она по-другому, жил состоятельный мужик с семьей. Влюбился он в девушку из соседнего села и ушел к ней жить, но очень уж скучал по детям, да и первую жену не успел разлюбить, а потому нет-нет да и наведывался в гости к бывшей семье, а затем возвращался в высокий терем, где жила его новая отрада. Отсюда, говорят, и названия сел.
История давняя, но она и сегодня не потеряла своей актуальности. Ведь нередко мужчина имеет две семьи…
На полпути между Стерлитамаком и Оренбургом в живописнейшем месте предгорий Уральского хребта, покрытых еловыми лесами, чередующимися с березовыми рощами, находится город Кумертау. Раньше в громадном котловане близ него, на склонах которого еще недавно можно было видеть тепловозы с вагонетками, добывали бурый уголь и, спрессовав его в брикеты, топили титаны в пассажирских вагонах. Сегодня этого котлована уже нет, а, вернее, на его месте образовалось громадное озеро, и ни о какой добыче угля речь уже не идет. Полезные ископаемые закончились, или в России нашли альтернативный вид топлива, спросить на пустынном берегу рукотворного озера было не у кого.
И все же Башкирия славилась и славится не бурым углем, а нефтью и газом и, что особенно важно, нефтеперерабатывающей и нефтехимической промышленностью. На всем пути до Стерлитамака вдоль дороги и поодаль встречаются безмолвные качалки на нефтяных скважинах, которые не только бьют поклоны проезжающим водителям, но и подпитывают те самые нефте- и химзаводы «черным золотом».
В самом Стерлитамаке функционируют несколько химзаводов, но крупнейшим является «Каустик», на котором выпускали и выпускают не только стиральный порошок нескольких наименований, но и всевозможные виды соды - от пищевой до каустической для выплавки стали.
Наличие химического производства всегда предполагает ухудшение экологической обстановки, а потому еще с советских времен этому вопросу уделялось немало внимания. В первую очередь была обеспеченность продуктами питания. Если, к примеру, в Уральске в 70-80-х годах прошлого столетия колбасу и сыр беспроблемно могли купить только номенклатурные работники в своих закрытых для простого люда спецмагазинах, то в Стерлитамаке все это, а кисломолочные продукты в особенности, продавалось свободно и в неограниченном количестве. На сегодняшний день, как и у нас, проблем с продуктами нет, но про экологию там не забывают. Это заметно хотя бы по тому, что в местной прессе еженедельно публикуется экологический дневник.
Кстати, о прессе. Городская газета называется «Стерлитамакский рабочий» и выходит пять раз в неделю тиражом более 23 тысяч экземпляров. После трехчасового общения с башкирскими корреспондентами выяснилось, что поднимаемые ими проблемы во многом схожи с нашими, лишь чуть разбавлены местным колоритом.
Сам город расположен в холмистой местности на трех реках – Белой, Стерле и Ашкадаре, но по причине все той же химии рыбалка там никакая. Например, десятикилограммовых сазанов там и в глаза не видели, а вот карасиков размером с ладошку, любовно упакованных в целлофановые мешочки по килограмму в каждом, я на рынке видел. Продают их любители-рыболовы пенсионного возраста по цене 70 рублей (350 тенге) за килограмм. Все продукты питания в Башкирии дороже, чем у нас, «кусаются» даже цены на знаменитые башкирские картошку и мед. В одном из продовольственных магазинов попалось на глаза очень вежливое объявление: «Уважаемые покупатели! Стерлитамакский хлебокомбинат 8 июля поднимает цены на свою продукцию».
По возвращении в Уральск выяснилось, что и наши хлебопеки повысили цены, правда, как обычно, без предупреждения.
Город Стерлитамак имеет многовековую историю. Именно здесь во времена пугачевского бунта 20-летний сын старшины Шайтан-Кудейского юрта Салават собрал первую тысячу башкирских жигитов и привел их в стан лжеПетра III, осаждавшего Оренбург в начале зимы 1773 года. Башкиры в той крестьянской войне сыграли видную роль, а то, что они во все времена славились как отличные воины, известно давно. Недаром Петр I своим указом заменил боевой клич русской армии «Виват!» на существующий до сих пор «Ура!», который позаимствовал у воевавших на его стороне тюркских воинов. К имени национального героя Салавата Юлаева в Башкирии всегда относились и относятся с уважением. К примеру, новый город нефтехимиков, построенный в 1953 году и расположенный в 40 км от Стерлитамака, носит имя Салават. Не зарастает народная тропа и в последний приют героя-мятежника под названием «Пещера Салавата», место, где он скрывался после пугачевского бунта, но был предан богатеями-земляками.
Стерлитамак, как и Уральск, имеет старую и новую части, и если старая часть Стерлитамака похожа на историческую часть нашего города, то новая резко отличается от уральских новостроек и микрорайонов. Широченные улицы, ухоженные газоны и зеленые насаждения, и всюду – море цветов: на всевозможных клумбах, цветниках и даже вокруг столбов троллейбусной линии.
Проезжая по улицам и проспектам, трудно определить, каких территорий больше, - занятых под застройку зданий или под зеленые насаждения. То ли у башкир менталитет другой, то ли живут они не только сегодняшним днем, а заглядывая в будущее? Только скверы типа нашего Фурмановского садика никто не уничтожает…
Меньшую половину населения Стерлитамака составляют русские, а вот большая состоит наполовину из татар, наполовину из башкир, и языки их очень схожи. Если внимательно прислушаться, то в башкирском языке можно услышать немало казахских слов. О межнациональной розни нет даже речи ни на каком уровне. На мой вопрос, кто же самый знаменитый человек в Башкортостане, в основном отвечали – Земфира. Обратите внимание, не президент Рахимов, а певица из Уфы.
И в заключение о городе. В этом году Стерлитамак занял первое место по чистоте, благоустройству и озеленению среди городов России с количеством населения в 300 тысяч человек. Но как патриот своего города, я верю, что и Уральск в ближайшее время стряхнет грязь и неухоженность со своих второстепенных улиц, как собака блох, и перестанут жаться друг к другу многоэтажки строящихся микрорайонов, уступая место скверам, бульварам и детским площадкам.

Евгений ПОПОВ