В конце марта в ходе официального визита в Казахстан президента Польши Леха Качиньского состоялось событие, напрямую касающееся нашей области. Аким ЗКО Нургали Ашимов провел переговоры с маршалэком Куявско-Поморского воеводства Пиотром Солбецким. В итоге было подписано соглашение о межрегиональном сотрудничестве между Западно-Казахстанской областью и Куявско-Поморским воеводством, которое предусматривает широкое развитие взаимовыгодных побратимских связей как в торгово-экономической, так и научно-технической и культурной сферах.
А когда зародились отношения между Казахстаном и Польшей, что раньше связывало наши страны? Ответ на эти вопросы можно узнать из очередного исследования нашего давнего автора Бисена Жумагалиевича Жумагалиева.

Окончание. Начало в №№ 16-20
Судьба Чокана заботила Гутковских, как будто он был их родным сыном. Дружба и трогательные отношения между ними сохранились до конца жизни Чокана Валиханова.
В 1858 году признано было необходимым отправлять доверенное лицо в Кашгар для получения на месте достоверных сведений о положении края. Задания, разработанные географическим обществом, Генеральным штабом, были очень опасные, для исполнения их нужен был человек с большой решительностью, наблюдательным умом, и при этом такой, который бы знал восточные языки, традиции и обычаи проживающих там народов.
Карл Казимирович настойчиво рекомендовал Валиханова, доказывая, что, несмотря на возраст (ему было всего 18 лет), он больше всех офицеров подготовлен к выполнению этой очень опасной, но и в то же время очень важной задачи. Когда решился вопрос выбора, он помог Чокану в составлении программы, в сборе необходимых материалов по изучению Восточного Туркестана.
Главнейшим результатом экспедиции Ч. Валиханова был его капитальный труд, восполнявший пробелы европейских ученых-географов и востоковедов, и явившийся крупным вкладом в отечественную науку. В этом замечательном труде проявилась огромная эрудиция Чокана, его талант исследователя, острый, пытливый ум.
Заслуги Ч.Валиханова были высоко оценены, он был повышен в офицерском звании, награжден орденом, среди награжденных был и его наставник К.К. Гутковский.
Описание своей поездки в Кашгар Чокан начал печатать в «Записках Географического общества», но преждевременная смерть его 10 апреля 1865 года помешала окончить издание. Богатые материалы Валиханова перешли в руки его наставника и большого друга – Карла Казимировича Гутковского, который предполагал заняться их систематизацией и изданием.
В 1865 году К.К. Гутковский обратился в Русское географическое общество с просьбой о содействии изданию рукописей, оставшихся после смерти действительного члена общества Ч.Ч. Валиханова. Однако внезапная смерть генерала Гутковского остановила это дело. Тем не менее наследие (архив) Валиханова было сохранено именно благодаря К.К. Гутковскому, и материалы были изданы впервые в 1904 году под редакцией академика Н.И. Веселовского.
Символично и то, что увековечивание памяти Чокана Валиханова произошло также благодаря полякам: по поручению генерал-губернатора Семиречья Герасима Колпаковского ссыльный революционер Леонид Ластовский вытесал из местного мрамора надгробную плиту, которая была установлена в 1872 году на могиле казахского ученого в урочище Алтын-Эмель. Она сохранилась до сих пор.
Польские вольнодумцы не просто симпатизировали казахам, они по существу братались с ними. И такие случаи не единичны. Казахам известно имя Северина Гросса, выпускника Петербургского университета 1877 года, участника вилинского социалистического кружка. В начале 80-х гг. он был сослан в Ишим, а затем переведен на поселение в Семипалатинск. Здесь Гросс познакомился, а затем подружился с Абаем Кунанбаевым. По приглашению Абая он гостил более месяца в его ауле в Чингизской волости, что еще больше их сблизило.
Абай Кунанбаев оказал значительную помощь Северину в сборе и обработке материалов по обычному праву казахов, которые впоследствии были опубликованы и получили широкий общественный резонанс. Страницы этой глубокой научной работы дышат симпатией и вниманием к судьбе казахского народа. Гросс высказал верное предположение, что казахское гражданское право через какое-то время подвергнется изменениям. В этом контексте он припомнил казахскую поговорку: «Каждые пятьдесят лет обновляется поколение».
С научным трудом Гросса, написанным с огромным эмоциональным подъемом, перекликались мемуары других поляков, живших в XIX веке среди казахов. Их писали люди разных профессий, впрочем, не только ссыльные, и поэтому эти материалы содержат мотивы, связанные с разносторонними интересами авторов. Эдвард Островски, лекарь-ветеринар, в 1855 году получил предложение российского министра сельского хозяйства сопровождать его в поездке вглубь казахских степей. Вместе с информацией по специальности, представленной в 32 публикациях, во время этой поездки он собрал богатый географический, исторический и этнографический материал о Западном Казахстане. Вернувшись на родину, опубликовал их в форме «Писем из путешествия, совершенного в киргиз-кайсацкие степи Эдвардом Островским», изданных в Гродно в 1859 году.
Вот как он описывает Нарынские пески:
«Ближе присмотревшись к земле киргизов, можно легко заметить, что на значительном ее пространстве… обычно называемых барханами, между которыми в низинах находятся выгоны, даже луга, сейчас достаточно обширные, тянущиеся на 10-15 верст и больше. Эти луга и выгоны служат пастбищами для многочисленных домашних животных киргизов. Они часто порастают обильными и сочными травами, а сено, с них собранное, бывает очень даже неплохим».
Польского ветеринара интересовало, как казахи выживают в безводных степях:
«Безводные – это не значит, однако, чтобы в них вообще воды не было, только вода эта почти всегда непригодна для использования. В северной части края текут две маленькие речки: так называемые Черная и Желтая речки, но их вода только в некоторых местах имеет свойства вод речных… Река Тургун – это собственно канал, который образовался после постройки дамбы. Река вблизи ставки хана, которая называется Бюль-Дур-Генди – илистая, грязная – тоже представляет собой ров, наполненный стоячей водой, к которой прикасаются только весной или осенью. В северо-восточной части края есть много озер, лежащих близко одно от другого, по большей части соленых и окруженных камышом.
Климат в киргизских степях несносный… Колебания температуры бывают большие, переход от весны к лету очень быстрый, а осень считается тут самым приятным временем года. При гололеде, часто случающемся среди зимы, домашним животным трудно бывает добывать корм из-подо льда, а частые ветра и вьюги, которые тут называются буранами (выделено Б.Ж.), порой бывают причиной гибели целых стад киргизских».
Островски интересно описывает родовой строй казахов, структуру орд, перемещение аулов на новые пастбища, моральные и религиозные запреты и предписания, пищу и способы ее приготовления. Несколько страниц его реляции включил в свою монографию «Польское описание мира» вроцлавский этнограф и социолог Антони Кучиньски, чем напомнил об этой необычной работе, которая полностью не публиковалась ни в Польше, ни в Казахстане.
Классическим ссыльным-мемуаристом был Максимилиан Ятовт, который использовал псевдоним Якуб Гордон. На окраины России за участие в заговорах его ссылали дважды. Подневольную службу он отбывал вместе с Тарасом Шевченко и описал ее в изданной в Париже книге «Москва. Дневники Я.Г., поляка из Короны» (1861 г.), а в Лейпциге - под измененным названием «Картинки царизма. Дневники» (1861 и 1863 гг.).
Наиболее полную его реляцию из Казахстана содержат мемуары, озаглавленные «Солдат, или шесть лет в Оренбурге и Уральске» (Лейпциг, 1865 г.). Под псевдонимом Якуб Гордон он был популярным писателем. Его книги переводились на французский и немецкий языки. Они также были изданы в Америке, но, к сожалению, его мемуары так и не были полностью переведены на русский язык, хотя оказали влияние на российскую литературу.
На казахской земле пользовались большим авторитетом и искренним уважением польские врачи. Казахи с благодарностью помнят о благородной деятельности врачей-поляков Ивашкевича, Соколовского, Ежиковского, беззаветно и бескорыстно помогавших местным жителям избавляться от болезней. В тургайской степи хорошо знали врача-поляка Рогаль-Левицкого. Он упорно и наступательно боролся с эпидемией. Во время одной из поездок в дальние аулы при лечении заразной болезни он сам заболел и скончался на руках хозяина-казаха. В XIX веке в Семиречье большую и самоотверженную врачебную работу вел Адам Пржегодский.
Аркадиуш Венгжиновски организовал начальную школу для казахских детей, а Томаш Зан – музей казахской культуры.
Многие польские авторы с изумлением рисовали красочный образ богатых культурных традиций казахского народа, выказывая уважительное отношение к нему. В этом ряду особое место занимает поистине титаническая работа Александра Викторовича Затаевича.
Волею судьбы польский композитор, блестяще образованный, друг Рахманинова, Астафьева, советник по особым поручениям Варшавского генерал-губернатора – А.В. Затаевич в 1920 году оказался в холодном и голодном Оренбурге. Еще вчера - музыкальные салоны, светская столичная жизнь, а сегодня – положение скромного работника, бытовая неустроенность.
А. Затаевич окунулся в атмосферу удивительной музыки казахского народа, поразившей его своей оригинальностью и свежестью. У него созрело решение собрать и записать это уникальное национальное наследие и сделать его достоянием мировой общественности. И он записывал ее повсюду: у себя дома у рояля, а чаще всего – на различных курсах, в школах, общежитиях, казармах. Благо революционная степь посылала в Оренбург молодежь на всевозможные съезды, конференции, курсы. Затаевич записывал всех, кто мог предложить свое исполнение. Среди них были как народные комиссары республики, в частности, Алиби Джангильдин, известные писатели, в том числе Беймбет Майлин, представители молодой казахской интеллигенции, например, будущий академик Каныш Имантаевич Сатпаев, так и певцы-профессионалы, студенты, курсанты, погонщики верблюдов, ходившие по базару нищие и босяки, всего – более 500 респондентов.
За три года кропотливой фундаментальной работы, выполненной «со всей любовью, самопосвящением, со всем умением» на обширных просторах Казахстана - от Урала до Алтая – было собрано и, главное, опубликовано более трех тысяч песен, мелодий.
Затаевич выезжал в самые отдаленные уголки, такие, как Каркаралинск, Урда – и это понятно: в этих местах были музыкальные школы. К примеру, по приглашению своих активных респондентов братьев Букей-хановых в августе 1927 года Затаевич побывал в аулах Букеевской орды, где он записал более 80 песен, кюев знаменитых композиторов Курмангазы, Даулеткерея, Туркеша и других. Удивленный композитор восклицает: «музыкальная Австралия моя».
Александр Затаевич подарил свой уникальный труд Максиму Горькому и Ромену Роллану.
Сегодня мы сознаем, что творческое подвижничество А. Затаевича, а именно найденные, записанные и сохраненные им три тысячи казахских песен и мелодий послужили фольклорной основой будущих казахских национальных опер, балетов, симфоний. Имя Затаевича неотделимо от истории культуры Казахстана. Его труд был по достоинству оценен: он был первый среди творческих личностей, которому присвоено почетное звание «Народный артист Казахстана».
Янушкевич будто бы предвидел, что через 90 лет, в 1936 году, его сородичи будут переселены из Западной Украины в казахские степи, и депортации будут подвергнуты ни в чем не повинные люди. В этот период в Казахстан было переселено более 120 тысяч поляков.
Но, несмотря на жестокое отношение властей, простые казахи относились к высланным полякам с состраданием, теплотой и заботой, делились с ними последним. Так, заместитель заведующего сельхозотделом ЦК ВКП(б) Ицков с тревогой сообщал секретарю ЦК Андрееву о том, что в одном из колхозов Кустанайской области Казахской ССР «ссыльным устроили такую радушную встречу, что отдали им дневной удой молока с фермы, так что даже дети колхозников в детплощадке остались без молока». В местах прибытия поляков были образованы населенные пункты и села. Так, в 1936 году было образовано село Озерное Тайыншинского района. С этим селом связан интересный случай. В начале войны поблизости от него из-за осадков и стока вод образовалось озеро, в котором появилось много рыбы. Эта рыба была единственным продуктом питания в суровую военную пору и спасла многих поляков и казахов от голода. Среди местных жителей бытует легенда, как будто это сам всевышний послал им ее для спасения невинных душ.
Только в 1956 году поляки были сняты с учета спецпоселения. К этому времени они уже заняли определенное место в сложившейся хозяйственно-производственной системе в местах компактного расселения. Они сыграли большую роль в освоении целины в 50-60-х годах ХХ века. Например, в Кокчетавской области среди руководителей районного звена (председатели колхозов, работники местных органов власти и т.д.) значительный процент составляли поляки. Будучи носителями традиционной польской культуры, именно они и составили основу современной польской диаспоры Республики Казахстан.
Казахстанские поляки принимают активное участие в общественно-политической жизни. Среди них есть известные юристы, ученые, бизнесмены. Они поддерживают и укрепляют связи со своей исторической родиной. В Казахстане действует пять польских обществ, которые занимаются вопросами национального и культурного возрождения. В Северном Казахстане уже несколько лет ведется спутниковое вещание телеканала «Полония». По договоренности между министерствами образования наших стран в Казахстане работают преподаватели из Польши. Ежегодно дети и студенты, активно изучающие польский язык, едут отдыхать в Польшу. Около 600 студентов польского происхождения из Казахстана обучаются в высших учебных заведениях на своей исторической родине. Ярким проявлением дружбы польского и казахского народов является то, что в этом году в столице Польши Варшаве одну из престижных улиц назвали Казахской.

Бисен ЖУМАГАЛИЕВ,
ветеран Великой Отечественной войны