С детства я знал, что мой отец, Утеуле Бисенгалиев, был на фронте. Но отец был человек немногословный и о прошедшей войне нигде ничего не рассказывал. В начале 1964 года к нам домой зачастили корреспонденты республиканских и областных газет, потом появились различные публикации. Только тогда я узнал, что мой отец был во вражеском плену, сидел в концлагерях, дважды бежал, дважды был официально объявлен погибшим, являлся французским партизаном и даже офицером иностранной армии.

Продолжение.
Начало в №№ 15, 16

Жизнь в концлагерях
7 февраля 1942 года он был тяжело контужен взрывом авиабомбы. Очевидно, товарищи посчитали его убитым, бросили, забрав документы и оружие. Полузасыпанного землей, с поля боя его подобрала пожилая женщина - тетя Даша. Отец говорил, что у нее были добрые глаза, как у матери, и тихий голос. Она выходила его. Прожил он у нее около двух месяцев. Весной, видимо, кто-то донес, приехали немцы и арестовали его. Забегая вперед, замечу, что после войны отец ездил в Запорожье, искал ее, хотел отблагодарить, но не нашел.
Отец попал в концлагерь на окраине г. Запорожье. Несколько тысяч военнопленных были заперты в конюшнях бывшего конного завода. Суточный рацион состоял из миски жидкой баланды и куска эрзац-хлеба. Ежедневно от болезней и голода умирали десятки, сотни людей. Однажды, воспользовавшись случаем, с группой заключенных отцу удалось совершить побег. Около трех месяцев пробирались на восток к своим, но фронт уже ушел далеко. Отец был пойман, снова помещен в концлагерь, но на этот раз под г. Кременчуг. Лагерный режим был строгий: за малейшее нарушение, неповиновение - расстрел.
Летом 1942 г. в лагере появился хорошо одетый узбек в сопровождении гитлеровцев. Он прекрасно говорил на нескольких восточных языках, агитировал встать под зеленое знамя Ислама, вступить в Туркестанский легион, чтобы бороться с большевизмом и создать независимое государство - Большой Туркестан. Однако узники понимали, что под руководством Гитлера свободного Туркестана быть не может. Отец сказал, что никто из пленников не принял предложения «рекрута». Туркестанский легион был создан в ноябре 1941 года. На территории оккупированной Польши даже появился военный лагерь с учебным центром. В марте 1942 года руководителем легиона был назначен узбек Вали Каюм. Так как предавший один раз может предать второй раз, немцы не особо доверяли бойцам легиона, поэтому к активным боевым действиям легионеров привлекали мало, в основном они несли охранную службу в тылу у немцев.

Французская каторга
На стороне фашистов действовал и казахский батальон «Алам», сформированный из байских сынков, уголовников и прочих изменников Родины. В начале 1943-го большую партию военнопленных из г. Ровно этапом через Варшаву и Берлин направили на работу во Францию. В марте 1943 года отца вместе с другими узниками доставили в лагерь вблизи г. Альби департамента Тулуза для работы в каменноугольных шахтах. В Альби тогда проживало 35-40 тысяч человек. Согласно существующему немецкому распорядку не выполнять норму добычи угля было невозможно. Причем норма выработки для военнопленных была в 1,5-2 раза больше, чем у гражданского шахтера. В результате сильные оставались, слабые умирали. Только надежда придавала силы больным, голодным и истощенным людям.
Следует отметить, что на юге Франции лагеря для военнопленных были небольшими, от 500 до 1500 человек при каждой шахте, в зависимости от мощности угольного пласта. Пленные в этих лагерях были рассортированы по национальности. Так, например, в лагере Карма содержались русские, украинцы и белорусы, в Кастро – грузины и армяне, в Альби - казахи, узбеки и татары, в других лагерях – венгры, чехи. Но все лагеря хорошо охранялись, по периметру шла колючая проволока под высоким напряжением, по углам стояли сторожевые вышки с пулеметами. Работали на шахтах в две смены по 12 часов. За саботаж, поломку механизмов - расстрел. На шахтах электриками, машинистами, маркшейдерами работали гражданские жители - французы, итальянцы. Но общаться с ними было категорически запрещено. Со временем в лагере Альби был создан подпольный штаб, налажена связь с французским движением Сопротивления.
Лагерным подпольем руководили врачи Ахмет Бектаев и Николай Джандери. Первый имел медицинское образование и служил хирургом полевого госпиталя на Юго-Западном фронте. В мае 1942 г. он попал в плен, когда в результате неудачной Харьковской операции 6-я, 9-я и 57-я советские армии оказались в окружении и были разбиты. В Альби Бектаев был старшим лагерным врачом. Будучи бесстрашным человеком, мог себе позволить спорить со своим шефом, гауптманом Отто Вагманом. Не раз трость господина гауптмана гуляла по голове Бектаева. Тыкая этой тростью, главный гарнизонный врач иногда осматривал больных и раненных узников. Занимаясь лечением больных, Бектаев и Джандери имели относительную свободу перемещения по лагерю, шахте, под конвоем ездили в город.
Если в начале войны пленных было так много, что охрана Кременчугского лагеря могла стрелять в них ради забавы или спора, то к концу 1943 года их почти не осталось, поэтому немцы стали «по-хозяйски» относиться к своим «рабочим рукам» и даже помещать тяжелобольных в Альбинскую горбольницу. Этим и воспользовались лагерные врачи для организации побега и переправке пленных в горы, к партизанам.

Побег
Партизанское движение на юге Франции набирало силу. В конце 1943 года отца и его товарища Абу Молдагалиева поместили в горбольницу, где хирург Джандери одному вырезал здоровый аппендикс, другому вскрыл брюшную полость под видом удаления камней из почек. Потом пациентов объявили умершими и с помощью местных подпольщиков переправили в горы к партизанам. Воевали бывшие узники грамотно и жестко, мстя за все мучения и унижения, за замученных и убитых товарищей. Партизаны сражались не только против немцев, но и против французских полицейских частей прогерманского правительства маршала Петена.
В середине 1944 года силами партизанских отрядов были освобождены узники лагеря Альби. Из советских военнопленных сформировали отдельный батальон, командиром которого стал лейтенант Красной Армии Абу Молдагалиев, а отец принял командование взводом. В лагере Дебернет много лет сидели несколько сотен бывших бойцов интербригад, воевавших в Испании в середине 30-х годов, в основном хорваты, чехи и венгры. С освобождением этого лагеря у партизан появился еще один батальон умелых бойцов.

В партизанах
В 70-ти километрах северо-западнее Альби находился город Кастр, где также находился лагерь советских военнопленных. В Кастре стоял сильный немецкий гарнизон, усиленный танками. Однажды партизанской разведке стало известно, что гитлеровцы, ожидая англо-американский десант, собираются закрыть этот лагерь, а узников уничтожить. Объединенные партизанские батальоны, тщательно разработав операцию, стремительной атакой захватили лагерь. Батальон вырос до полка. Командиром полка стал грузин лейтенант Отари Ишхнели, начальником штаба - казах Молдагалиев, комиссаром – серб, батальонный комиссар Ивич, старшим врачом - Бектаев. Отца назначили командиром 8-й роты. В конце 1944-го силами партизанских частей была освобождена Тулуза, крупный промышленный и культурный центр. У полка даже было боевое знамя. Боец Каржауов из Актобе на красном шелковом полотенце написал портреты Маркса, Энгельса, Ленина и надпись «Первый Советский полк во Франции» на двух языках.
Второй полк из советских военнопленных был сформирован в районе г. Марселя, которым командовал Василий Порик. С освобождением юга Франции от гитлеровцев все партизанские батальоны вошли в состав Французской регулярной армии. Всех одели в единую военную форму: комбинезоны, береты, ботинки. Ввели знаки различия. Отец говорил, что незадолго до этого из добротного зеленого сукна в местном ателье они заказали форму Красной Армии. Но она им пригодилась позже, при возвращении на Родину. Приказом генерала де Голля отцу присвоили звание лейтенанта французской армии. Ишхнели, Молдагалиев, Ивич стали капитанами. В конце 1944 года генерал де Голль лично провел строевой смотр всех частей и подразделений в Тулузе. Отец говорил, что будущего президента Франции он видел очень близко.

Болат БИСЕНГАЛИЕВ
Продолжение следует